Бедствующая земля - [104]

Помещения, в которых живут эти рабочие, — землянки, глубиной около метра, с деревянными стропилами и крышей. На данной плантации имелось три или четыре подобных помещения длиной 24 м и шириной 3,5 м. Койки были расположены ярусами, и в каждой землянке жило около 100 человек. Рабочим были предоставлены дешевые печки с дровяным отоплением, причем их приходилось по одной на большое количество рабочих. Вентиляция была исключительно плохой, совсем не было уборных. Говорят, что по временам в этом лагере жило свыше 500 негров. В течение всей зимы эти люди были скучены в лагере, как сельди в бочке, так как, не имея своего транспорта, они не могли уехать, а вся их заработная плата уходила на еду. Этот хлопковод имел на своих полях больше хлопка, чем могли собрать за сезон его рабочие, поэтому он растянул сбор хлопка до марта 1938 г.

В течение сезона 1937 г., когда хлопок был очень хорошим и опытный сборщик мог собрать за день 500 фунтов и более, наименьшая ставка составляла 40–50 центов за 100 фунтов. Но в начале 1938 г., когда хлопок был очень редким и за день стало невозможным собрать более 200 фунтов, хлопковод снизил цену до 25 центов за каждую сотню фунтов. В дождливую погоду, когда негры не могли работать, он выдавал каждому из них из своего продуктового магазина на 20 центов в день продуктов в счет их заработка. Так как в феврале из-за плохой погоды было 23 нерабочих дня, задолженность рабочих в продуктовой лавке хлопковода значительно возросла. Их положение стало невыносимым. Узнав об этом, в лагерь приехал шериф. В одной из землянок он обнаружил под старыми мешками тела двух негров, умерших от воспаления легких. При обсуждении создавшегося положения собственник плантации заявил представителям властей, что нет никакой причины для беспокойства, так как, когда потеплеет, негры «уберутся». Лишь после того как один из негров дотащился до центра графства, чтобы узнать о возможности получения «вспомоществования», судья графства узнал о происходящем и обратился в Бюро труда с просьбой о вмешательстве.

Возьмем другой характерный случай из ежегодного отчета Бюро труда за 1936–1937 гг.[230]:

«Осенью 1935 г. в Лаббоке создалось положение, ярко характеризующее бесцельную, несвоевременную и совершенно неоправданную миграцию рабочих в местности с крупным сельскохозяйственным производством. В данной части штата разгар сезона по сбору хлопка бывает в конце октября и в ноябре, и сюда устремляются крупные партии рабочих, закончившие сбор хлопка в других местностях. Дело было около 10 октября. Сбор хлопка еще не начался. Не все предприниматели были готовы принять к себе сезонных рабочих, что же касается слухов о размерах предполагаемого урожая хлопка, то они были сильно преувеличены. И вот в Лаббок со всех сторон начали прибывать грузовики с мексиканскими рабочими.

В этой местности отсутствовали центры по распределению рабочей силы, не имелось помещений для рабочих, не было подготовленных лагерей. Когда масса рабочих достигла Лаббока, полил холодный дождь. Сотни мексиканских семейств, не имевших никакого убежища, разместились под открытым небом. Положение сделалось еще более угрожающим, когда начались частые заболевания, особенно среди детей. Мигранты не могли получить государственной помощи, так как не имели права на вспомоществование, а большинство хлопководов не хотели для них ничего сделать, так как работа могла начаться лишь после окончания дождливой погоды».

Так прошла целая неделя, пока дождь не прекратился и стало возможным приступить к сбору хлопка. «Никто не знает, — добавляет отчет, — сколько детей умерло от этих лишений и невзгод».

В некоторых районах Бюро труда штата Техас поощряло местные общины строить так называемые «распределительные лагери» или же «места сбора рабочей силы». Эти лагери обычно размещаются на территории ярмарки графства или же на окраине какого-либо крупного города хлопководческих районов. Руководители Бюро труда пытаются направлять туда приезжающих сборщиков хлопка. В некоторых из этих лагерей скопляется до 2–3 тыс. рабочих, откуда их доставляют на грузовиках на различные поля, где имеется нужда в рабочей силе. Практика создания подобных лагерей началась только в 1936 г., и в настоящее время их еще не много.

Несколько фактов относительно въезда и выезда рабочих из этих распределительных лагерей дает некоторое представление о размере миграции и ее характере. С 11 ноября по 1 декабря 1937 г. в Лаббокский лагерь прибыло 3721 человек рабочих.

В Синтоне в 1938 г. в рабочем лагере останавливалось 4899 сборщиков, из них 708 белых, 4086 мексиканцев и 105 негров. Из этих рабочих 4772 человека были из Техаса, 61 из Оклахомы, 3 из Калифорнии, 29 из Аризоны, 12 из Флориды и 22 из Нью-Мексико. Чтобы иметь представление о размере армии, наводняющей некоторые города во время сезона, укажем, что в 1939 г. в рабочем лагере в Мак-Лениане останавливалось 7558 сборщиков.

Администрация по охране фермерского хозяйства недавно построила в Техасе четыре рабочих лагеря для мигрантов. Эти лагери главным образом притягивают к себе бывших кропперов и арендаторов. Мексиканцы же, связанные с подрядчиком и имеющие большую возможность передвижения, обычно избегают подобных лагерей. Кроме того, хотя эти лагери и значительно лучше частных лагерей, они в состоянии вместить лишь 1000 семейств из общего числа в 70 тыс. Вследствие того что кропперы и арендаторы вытесняются с земли, рабочая сила все в увеличивающемся размере концентрируется в городах, причем первым явственным признаком урбанизации служит появление на окраинах населенных мест трущобных «ветошных городков». Вряд ли следует упоминать о том, что и Техас имеет свою долю трущоб.