Беда - [84]

— Далеко, в тайге, в долине… Как она называется, дед Иван?

— Раздольная! — сказал старик и понюхал затылок внучки. — Отсюда все сто верст, поймите вы это…

— Товарищ! — попросил Тогойкин. — Побежим скорее в правление!

У председателя дрогнули в улыбке рыжеватые усы.

— Пока я добегу… Не нужно тут никакого правления и речей не надо… Надо скорее спасать людей!.. Но почему никто не идет? — сурово произнес Тимофей Титов, дернувшись в сторону двери.

И только тут Тогойкин заметил, что у хозяина нет ноги, что рядом с ним стоят два костыля, прислоненные к нарам. Тогойкин, собиравшийся говорить с председателем требовательно и резко, сразу осекся. Вечно он так. К другим требователен, а сам ничего толком не смог рассказать председателю, даже место, где остались его товарищи, не запомнил. Пришлось спрашивать у старика. А ко всему еще предложил бежать безногому человеку. Ведь старик же говорил ему, что старший сын вернулся с фронта без ноги.

— Летчики оба… — голос Тогойкина дрогнул. — Из девяти живых четверо тяжело пострадали. Особенно бортмеханик Калмыков, не знаю, жив ли он. А летчики оба…

— Понял… Пятнадцать нарт, наверно, хватит. Тридцать оленей. Заводных оленей двадцать. Значит, пятьдесят… Если выехать в полночь…

— Что ты, друг! — Тогойкин, не помня себя, вскочил. — Ведь там же люди погибают! Неужели не понятно?

— Ты, Николай, угомонись! — Услыхав спокойный голос старика, Тогойкин сник и медленно опустился на место. — Успокойся, друг! Олени-то ведь бродят в лесах. Это тебе не лошади, что стоят на привязи. Да подготовиться еще надо.

— А тебе выспаться следует, отдохнуть, — сказал Тимофей.

— Но ведь я сюда не отдыхать пришел!

— Не поспишь — не сможешь вести людей.

— Смогу!

— Пустое, друзья! — тихо протянул старик. — Человек на лыжах сквозь чащобы прибыл. По его пути не пройдут олени.

— А тогда кто же поведет?

— Вот был бы большой Семен…

— Э! — Тимофей нетерпеливо махнул рукой. — Он ведь на войне. Из тех, кто здесь?

— Никто, — уверенно отрезал старик.

— А Прокопий?

— Э-э! Да он же дальше, чем за десять верст, и не ходил.

— Вот, значит, где главная помеха! — Тимофей насупился. — А если кое-где прорубать лес?

— Опять пустое говоришь! — властным голосом перебил старик сына.

У Тогойкина на миг затуманилось создание. Потом лихорадочно закрутились мысли. Как быть? Махнуть на хорошем коне в районный центр? Позвонить в город? Или как можно скорее идти самому обратно к своим, чтобы сообщить, что он дошел до людей, что все будут спасены?

А старик спустил с колен внучку и, склонив голову, тихо заговорил:

— Путь лежит через Березовую и Веничную пади. Там выходишь прямо к Лиственному мысу, затем надо проехать под горой Крутой, потом впадину Ноху и Старой дохи и спуститься вниз по пади Травянистой. Как пересечешь равнину Раздольную, так сразу и найдешь их.

Николай и Тимофей, ничего не понимая, не спускали со старика глаз.

— Отец! — с неожиданной нежностью в голосе произнес Тимофей.

— Что тебе?

— А не попробовать ли тебе самому поехать с ними?

— Попробовать, говоришь?

— Ты выдержишь такой путь?

— Однако я бы и теперь еще… — не договорил старик и подмигнул сыну.

Тот посмотрел на Николая, и оба улыбнулись.

Рослая женщина болезненного вида внесла старый медный самовар, поставила на стол мерзлую чехонь и холодную отварную зайчатину.

— Уж чем богаты! — проговорил Тимофей, очевидно успокаивая жену, смущенную скудостью стола, на котором не было хлеба. Отхлебывая крепкий, терпкий чай, судя по вкусу — из сердцевины березы, Тимофей с недоумением пробормотал: — А малец-то, видно, так и не позвал людей. Или в правлении собрались, что ли? — Он встал и начал натягивать на себя старую солдатскую шинель.

— А где правление? Я сбегаю… — предложил Тогойкин и вскочил.

За дверью словно только этого и ждали. В дом ввалилось сразу с десяток мужчин. Длинный и худой пожилой человек в короткой пыжиковой дошке, перетянутой красным сафьяновым ремнем, в косматой круглой шапке из длинношерстной росомашьей шкуры подошел к Тогойкину и, сутулясь, поздоровался, крепко сжимая руку. Важно откашлявшись, он представился:

— Секретарь Мотыльковского сельского Совета Егор Сергеевич Джергеев. — И сразу затараторил: — Председатель сельсовета товарищ Матвеев и секретарь колхозной партийной организации товарищ Трофимов вчера отбыли в район с отчетом: все, мол, возможности разыскать вас исчерпаны. Здесь пока работаем мы вдвоем с товарищем Тимофеем Ивановичем Титовым. Я поздравляю вас от имени Мотыльковского сельского Совета, колхозной партийной организации, правления колхоза «Рост» и от себя лично!..

Тогойкин хотел поблагодарить его, но, видя, что люди посматривают на своего секретаря насмешливо, воздержался.

Тимофей, распахнув шинель и опираясь на стол рукой, начал тихо говорить:

— Так вот, товарищи… С того самого пропавшего самолета пришел человек. Самолет упал в ста километрах отсюда, в безлюдной тайге…

— Я ведь все время старался всех убедить, что они где-то очень далеко отсюда! И никто не слушал. — Джергеев покашлял, и что-то затрещало и забрякало у него во рту. — Сколько времени пропало впустую, какой ущерб нанесен народному хозяйству! За это целый ряд определенных товарищей должен быть привлечен к ответственности! И это в то время, когда идет Великая Отечественная война, когда…