Батыева погибель - [76]

Что из всего этого получится, мы увидим чуть позже – если выйдет у Асальки, то, может быть, и мне тоже удастся захомутать своего князя… Хотя нет, мне никто не нужен. У меня же есть Митька, который мне за такие мысли голову оторвет, или бросит и начнет клеиться к княжне Ирке, а то та уже им интересовалась. А Митька свой, и поэтому для меня он лучше любого князя. Это для Асальки семьсот лет туда, семьсот лет сюда – разницы нет, а для нас все эти местные дикари ужасные, разумеется, за исключением моих лучших подруг, которых я очень люблю. За ту же Асальку или Ирку я кому угодно глаз на попу натяну. Как только мы с Митькой прошли Призыв и вступили в Единство, Сергей Сергеевич выдал нам по автомату Федорова и по пистолету, сказав, что теперь мы с ним защитники всех остальных гавриков.

Кроме нас, в нашей компании кого-то защищать способен только Ув. Правда, учебным детским двуручным мечом он владеет гораздо лучше, чем огнестрельным оружием – из автомата или пистолета, после всех своих тренировок, он пока лишь в состоянии только выстрелить в направлении врага. Чуть что – и он с необычайной легкостью начинает размахивать своей железякой, аж ветер поднимается. Конечно, этот меч в два раза легче настоящих взрослых двуручников, но при этом он не менее опасен, ибо кишки может выпустить точно так же, как и его взрослый родственник. Кстати, меня Ув уважает, хлопает по плечу и говорит, что я настоящий свой парень и, мол, жалко, что я родилась девкой. И вовсе мне не жалко, потому что будь я парнем, наша с Митькой любовь была бы извращением, а так все нормально. Я дождусь, пока мы с ним повзрослеем и обязательно выйду за него замуж…

Двести тринадцатый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, он же тридевятое царство, тридесятое государство, Башня Мудрости.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

Сегодня я занималась с девочками рукоделием. О, как же мои руки соскучились по любимому делу! Как мне не хватало того чувства, что я – творец, создающий неповторимые образы…

Мы шили куклу. Душа моя пела и наслаждалась. Мое увлечение куклами началось в тот момент, когда я выбиралась из глубокой депрессии – и это помогло мне вновь ощутить радость жизни. Куколки-очаровашки, что обычно выходили из-под моих вдохновенных рук, обладали своим характером и индивидуальностью; хоть они и были безмолвными, я знала, что в них живет моя душа. Я, грешным делом, любила с ними поиграть, когда никто не видит. Продавать мне всегда было их жалко. Я их просто дарила своим добрым друзьям и знакомым, радуясь, что мои создания попали в хорошие руки, что там их не обидят, а будут любить и любоваться.

И вот теперь я вновь занималась любимым делом. Мои юные ученицы в благоговейном молчании, сосредоточенно сопя, выполняли мои указания, тихо изумляясь невиданной технологии. Как выяснилось, у юных княжон вообще не было никаких кукол для игр. Точнее, куклы были, в том числе и шитые, но изящество в этих творениях отсутствовало напрочь. Они представляли собой мешочки, перевязанные в нескольких местах, набитые птичьим пухом, овечьей шерстью, махрящимися лоскутами и прочей дрянью. Другие куклы были вырезаны из цельного куска дерева и представляли собой маленькие раскрашенные статуэтки, тоже довольно грубые и зачастую даже страшненькие. Были еще маленькие фигурки людей и животных, резаные из моржовой кости, но это уже не столько куклы, сколько произведения искусства, причем весьма дорогие.

Что ж, дерево или кость – это не мой конек. Я решила сделать с девочками так называемую «текстильную» куклу с проволочно-деревянным каркасом. Хотя, если найдется приличный резчик, я бы, пожалуй, могла подсказать ему, как сделать деревянную или костяную куклу шарнирной, чтобы у нее двигались руки-ноги, а может быть, и пальцы.

Трудности в работе начались почти сразу. Выяснилось, что местные еще не умеют делать стальную проволоку. Самое лучшее, что нам удалось получить – это медная очень грубая и толстая проволока почти квадратного сечения. Из нее местные ювелиры делали височные подвески, витые браслеты на руки и прочие украшательства – значит, и стоила она очень дорого. Вопрос прошел через Мэри только потому, что кукол я планировала делать для княжон, а значит, они проходили по статье «представительские расходы», а денег на это Серегин не жалел.

У куклы, сделанной из такой проволоки, руки и ноги будут гнуться с большим трудом и в самых непредсказуемых местах, а это было нежелательно. Выход из положения своим инженерным умом нашел Митя – он что-то долго чертил в своем блокнотике, который у него завелся с некоторых пор (кажется, подарок Ольги Васильевны), а затем с благословения Серегина притащил из реммастерских комплект слесарного инструмента. Ну там тиски, разные напильники, молоток, плоскогубцы, круглогубцы, и так далее. Когда все это было разложено и мальчишки уже «засучили рукава», к ним присоединился… Димка, наш Великий Маг и Блистательный Колдун. Его глаза при этом горели творческим азартом, руки подрагивали от нетерпения, а умная головушка активно продуцировала идеи. Еще бы – он дорвался до ручного труда! Это вам не магическими заклинаниями манипулировать. Димка, один из моих самых талантливых учеников… Я так боялась, что после того, как он сделал брошку для Лилии, его интерес к ремесленничеству угаснет. Но, оказывается, зря я опасалась. Вон он стоит, морщит лоб и по своему обыкновению почесывает переносицу, что-то деловито обсуждая с двумя другими маленькими мастерами – блондином и шатеном. Затем все трое принялись за дело, и работали дружно и слаженно, изредка, в стиле настоящих «мужиков», обмениваясь друг с другом перлами красноречия и остроумия.