Батарейцы - [10]
Майор показал на карте место расположения полка — горное село Шаумян.
Затем командиров принял начальник политотдела штаба армии. Он кратко ознакомил с задачами, стоящими перед войсками армии: в оборонительных боях надо было измотать и обескровить врага, а в последующем — уничтожить его. Напомнил о партийно-политической работе с личным составом, подчеркнул, что опираться необходимо на коммунистов и комсомольцев.
— Время работает на нас, товарищи командиры, — подчеркнул начальник политотдела. — Каждый день передышки дает возможность закрепиться на рубежах обороны, накопить силы и ударить по врагу…
Обстановка в штабе армии Васнецову понравилась: не было суеты, нервозности, никто не повышал при разговоре голоса. Это действовало успокаивающе, вселяло уверенность.
Часа через два полуторка везла командиров по изуродованному бомбежками приморскому шоссе. Водитель попался опытный, умело объезжал деревья, груды битого кирпича от придорожных строений. Море штормило. Волны с шумом разбивались о прибрежные скалы и, взметая шапки пены, отходили. Залюбовавшись необычной картиной, Васнецов не сразу обратил внимание на то, что кто-то толкает в бок. Потом услышал голос Теплякова:
— Ну как, пришел в себя, Николай? Или еще нет?
— Прихожу, Борис Афанасьевич. Кажется, закончились наши мытарства.
— Не скажи, может, только начинаются. Война, брат, штука серьезная. Уравнение со многими неизвестными. Думаешь, уходишь от огня, ан нет — попадаешь в полымя. Ко всему должен быть готов.
Слово за слово разговорились. Вспомнили друзей и знакомых по укрепленному району, налеты фашистской авиации на пути отхода. Выходило, что с Борисом Афанасьевичем часто оказывались в одних и тех же местах и в одно и то же время, но вот встретиться не довелось.
Со стороны моря тем временем доносилась канонада. В безоблачном небе вспыхивали воздушные бои наших «ястребков» с фашистскими стервятниками.
Через час с лишним свернули в горы. Началась извилистая грунтовая дорога. Двигатель машины взял высшую ноту, скорость упала, и затрясло. На одном из ухабов Васнецов чуть было не вылетел из грузовика — Тепляков успел за ноги схватить.
— Да ты, брат Коля, прямо парашютист…
Хохот заглушил слова Бориса Афанасьевича.
Прибыли в село Шаумян. Привели себя в порядок, представились командиру полка.
— Давно вас ждем, товарищу командиры, — радушно сказал подполковник Воеводский. Обернулся к стоявшему рядом комиссару полка Синельникову и поднял вверх срезанный осколком большой палец правой руки. — Живем! Каковы орлы! Почти у всех боевой опыт. Это много значит, очень много, дорогой мой комиссар.
— Конечно, Иван Николаевич, живем, — в тон ему ответил комиссар полка. — В батареях оставалось по одному — два командира. Пополнение как нельзя кстати.
Батальонный комиссар окинул прибывших добрым взглядом и, представившись, сказал:
— Прошу любить и жаловать. Не стесняйтесь обращаться с любыми вопросами.
Синельников улыбнулся. Васнецов обратил внимание на его глаза — синие-синие. Невольно вспомнилось где-то прочитанное: синие глаза только у молодых душой, очень хороших людей. Синельников и впрямь оказался справедливым, знающем политработником.
После знакомства командир полка объявил назначения. Чигрин принял вторую батарею, Васнецов стал командовать в ней первым огневым взводом.
Герой Советского Союза Г. М. Чигрин.
— Задерживать вас не стану, — поздравив с назначением, произнес Воеводский. — Узна́ю в боях. Принимайте хозяйства — и сразу за учебу. Время тревожное. Не сегодня-завтра вступим в соприкосновение с противником.
Батарея занимала огневые позиции на окраине села. В сопровождении лейтенанта — помощника дежурного по полку — Чигрин и Васнецов отправились туда. Доро́гой лейтенант вводил в курс дела: батареей временно командует политрук Галкин. На должностях командиров взводов — сержанты, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— Обрадуется политрук вашему прибытию. Ох как обрадуется, — заверил лейтенант.
Помощник дежурного по полку оказался прав.
— Наконец-то! — облегченно вздохнул Галкин. — Мне только что сообщили о вас. Хотел встретить, да задержало орудие первого взвода. Никак не можем поворотный механизм отладить, будь он неладен. — Галкин окинул взглядом командиров и повеселевшим голосом продолжил: — Нет, теперь нас не скрутишь! Трое — не один. Как я ждал! Берите пушки, командуйте, а мне оставьте души тех, кто стреляет.
Политрук собрал батарею. Началось знакомство с новым коллективом. Младшие командиры и красноармейцы были людьми обстрелянными. Правда, в расчетах вместо полного штата по три — четыре человека. «Но это дело поправимое, — заметил начальник штаба полка майор Крюков, — скоро прибудет пополнение, и все станет на свои места.
Первым орудием во взводе Васнецова командовал сержант Поляков. Немногословный, степенный. За отличие в боях Николай награжден орденом Красного Знамени; столь высокой награды в сорок втором удостаивались не многие. Поляков пользовался уважением в батарее. Хорошее впечатление произвел командир второго орудия сержант Фадеев. Небольшого роста, не в пример Полякову говорун, он прекрасно знал подчиненных и, как выяснилось, отлично владел всеми боевыми специальностями расчета, обладал мгновенной реакцией, что для противотанкиста немаловажно.
