Басни - [28]

У всякого забота там своя.

Мой Муравей, то взяв листок, потянет,

То припадёт он, то привстанет:

Никто не видит Муравья.

Уставши, наконец, тянуться, выправляться,

С досадою Барбосу он сказал,

Который у воза хозяйского лежал:

«Не правда ль, надобно признаться,

Что в городе у вас

Народ без толку и без глаз?

Возможно ль, что меня никто не примечает

Как ни тянусь я целый час;

А, кажется, у нас

Меня весь муравейник знает».

И со стыдом отправился домой.

Так думает иной

Затейник,

Что он в подсолнечной гремит.

А он – дивит

Свой только муравейник. [123]

XV. Пастух и Море

Пастух в Нептуновом соседстве близко жил:

На взморье, хижины уютной обитатель,

Он стада малого был мирный обладатель

И век спокойно проводил.

Не знал он пышности, зато не знал и горя,

И долго участью своей

Довольней, может быть, он многих был царей.

Но, видя всякий раз, как с Моря

Сокровища несут горами корабли,

Как выгружаются богатые товары

И ломятся от них анбары,

И как хозяева их в пышности цвели,

Пастух на то прельстился;

Распродал стадо, дом, товаров накупил,

Сел на корабль – и за Море пустился.

Однако же поход его не долог был;

Обманчивость, Морям природну,

Он скоро испытал: лишь берег вон из глаз,

Как буря поднялась;

Корабль разбит, пошли товары ко дну,

И он насилу спасся сам.

Теперь опять благодаря Морям

Пошёл он в пастухи, лишь с разницею тою,

Что прежде пас овец своих,

Теперь пасёт овец чужих

Из платы. С нуждою, однако ж, хоть большою,

Чего не сделаешь терпеньем и трудом?

Не спив того, не съев другова,

Скопил деньжонок он, завёлся стадом снова

И стал опять своих овечек пастухом.

Вот некогда, на берегу морском,

При стаде он своём

В день ясный сидя

И видя,

Что на Море едва колышется вода

(Так Море присмирело)

И плавно с пристани бегут по ней суда:

«Мой друг! – сказал, – опять ты денег захотело,

Но ежели моих – пустое дело!

Ищи кого иного ты провесть,

От нас тебе была уж честь.

Посмотрим, как других заманишь,

А от меня вперёд копейки не достанешь».

Баснь эту лишним я почёл бы толковать;

Но как здесь к слову не сказать,

Что лучше верного держаться,

Чем за обманчивой надеждою гоняться?

Найдётся тысячу несчастных от неё

На одного, кто не был ей обманут,

А мне, что говорить ни станут,

Я буду всё твердить своё:

Что впереди – бог весть; а что моё – моё! [124]

1818-1819

XVI. Крестьянин и Змея

К Крестьянину вползла Змея

И говорит: «Сосед! начнём жить дружно!

Теперь меня тебе стеречься уж не нужно;

Ты видишь, что совсем другая стала я

И кожу нынешней весной переменила».

Однаке ж Мужика Змея не убедила.

Мужик схватил обух

И говорит: «Хоть ты и в новой коже,

Да сердце у тебя всё то же».

И вышиб из соседки дух.

Когда извериться в себе ты дашь причину,

Как хочешь, ты меняй личину:

Себя под нею не спасёшь,

И что с Змеёй, с тобой случиться может то ж.

1818

XVII. Лисица и Виноград

Голодная кума Лиса залезла в сад;

В нём винограду кисти рделись.

У кумушки глаза и зубы разгорелись,

А кисти сочные, как яхонты торят;

Лишь то беда, висят они высоко:

Отколь и как она к ним ни зайдёт,

Хоть видит око,

Да зуб неймёт.

Пробившись попусту час целой,

Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж!

На взгляд-то он хорош,

Да зелен – ягодки нет зрелой:

Тотчас оскомину набьёшь». [125]

1808

XVIII. Овцы и Собаки

В каком-то стаде у Овец,

Чтоб Волки не могли их более тревожить,

Положено число Собак умножить.

Что ж? Развелось их столько, наконец,

Что Овцы от Волков, то правда, уцелели,

Но и Собакам надо ж есть.

Сперва с Овечек сняли шерсть,

А там, по жеребью, с них шкурки полетели,

А там осталося всего Овец пять-шесть,

И тех Собаки съели.

1818-1819

XIX. Медведь в сетях

Медведь

Попался в сеть.

Над смертью издали шути как хочешь смело:

Но смерть вблизи – совсем другое дело.

Не хочется Медведю умереть.

Не отказался бы мой Мишка и от драки,

Да весь опутан сетью он,

А на него со всех сторон

Рогатины, и ружья, и собаки:

Так драка не по нём.

Вот хочет Мишка взять умом

И говорит ловцу: «Мой друг, какой виною

Я проступился пред тобою?

За что моей ты хочешь головы?

Иль веришь клеветам напрасным на медведей

Что злы они? Ах, мы совсем не таковы!

Я, например, пошлюсь на всех соседей,

Что изо всех зверей мне только одному

Никто не сделает упрека,

Чтоб мёртвого я тронул человека».

«То правда, – отвечал на то ловец ему, —

Хвалю к усопшим я почтение такое;

Зато, где случай ты имел,

Живой уж от тебя не вырывался цел.

Так лучше бы ты мёртвых ел

И оставлял живых в покое». [126]

1818-1819

XX. Колос

На ниве, зыблемый погодой, Колосок,

Увидя за стеклом в теплице

И в неге, и в добре взлелеянный цветок,

Меж тем, как он и мошек веренице,

И бурям, и жарам, и холоду открыт,

Хозяину с досадой говорит:

«За что вы, люди, так всегда несправедливы,

Что кто умеет ваш утешить вкус иль глаз,

Тому ни в чём отказа нет у вас,

А кто полезен вам, к тому вы нерадивы?

Не главный ли доход твой с нивы:

А посмотри, в какой небрежности она!

С тех пор, как бросил ты здесь в землю семена,

Укрыл ли под стеклом когда нас от ненастья?

Велел ли нас полоть иль согревать

И приходил ли нас в засуху поливать?

Нет: мы совсем расти оставлены на счастье,

Тогда как у тебя цветы,

Которыми ни сыт, ни богатеешь ты,

Не так, как мы, закинуты здесь в поле, —

За стёклами растут в приюте, в неге, в холе.

Что если бы о нас ты столько клал забот?