Басни - [10]

Стал Щуке Васька говорить. —

Смотри, кума, чтобы не осрамиться:

Недаром говорится,

Что дело мастера боится».

«И, полно, куманёк! Вот невидаль: мышей!

Мы лавливали и ершей».

«Так в добрый час, пойдём!» Пошли, засели.

Натешился, наелся Кот,

И кумушку проведать он идёт;

А Щука, чуть жива, лежит, разинув рот, —

И крысы хвост у ней отъели.

Тут, видя, что куме совсем не в силу труд,

Кум замертво стащил её обратно в пруд.

И дельно! Это, Щука,

Тебе наука:

Вперёд умнее быть

И за мышами не ходить. [46]

1813

XVII. Волк и Кукушка

«Прощай, соседка! – Волк Кукушке говорил, —

Напрасно я себя покоем здесь манил!

Всё те ж у вас и люди и собаки:

Один другого злей; и хоть ты ангел будь,

Так не минуешь с ними драки». —

«А далёко ль соседу путь?

И где такой народ благочестивой,

С которым думаешь ты жить в ладу?»

«О, я прямёхонько иду

В леса Аркадии[47] счастливой.

Соседка, то-то сторона!

Там, говорят, не знают, что война;

Как агнцы, кротки человеки

И молоком текут там реки;

Ну, словом, царствуют златые времена!

Как братья, все друг с другом поступают.

И даже, говорят, собаки там не лают,

Не только не кусают.

Скажи ж сама, голубка, мне,

Не мило ль, даже и во сне,

Себя в краю таком увидеть тихом?

Прости! не поминай нас лихом!

Уж то-то там мы заживём:

В ладу, в довольстве, в неге!

Не так, как здесь, ходи с оглядкой днём

И не засни спокойно на ночлеге».

«Счастливый путь, сосед мой дорогой! —

Кукушка говорит. – А свой ты нрав и зубы

Здесь кинешь, иль возьмёшь с собой?»

«Уж кинуть, вздор какой!» —

«Так вспомни же меня, что быть тебе без шубы».

Чем нравом кто дурней,

Тем более кричит и ропщет на людей:

Не видит добрых он, куда ни обернётся,

А первый сам ни с кем не уживётся.

1813

XVIII. Петух и Жемчужное зерно

Навозну кучу разрывая,

Петух нашёл Жемчужное зерно

И говорит: «Куда оно?

Какая вещь пустая!

Не глупо ль, что его высоко так ценят?

А я бы, право, был гораздо боле рад

Зерну Ячменному: оно не столь хоть видно,

Да сытно».

Невежи судят точно так:

В чём толку не поймут, то всё у них пустяк. [48]

1809

XIX. Крестьянин и Работник

Когда у нас беда над головой,

То рады мы тому молиться,

Кто вздумает за нас вступиться;

Но только с плеч беда долой,

То избавителю от нас же часто худо:

Все взапуски его ценя?т,

И если он у нас не виноват,

Так это чудо!

Старик Крестьянин с Батраком

Шёл под вечер леском

Домой, в деревню, с сенокосу,

И повстречали вдруг медведя носом к носу.

Крестьянин ахнуть не успел,

Как на него медведь насел.

Подмял Крестьянина, ворочает, ломает,

И, где б его почать, лишь место выбирает:

Конец приходит старику.

«Степанушка, родной, не выдай, милой!» —

Из-под медведя он взмолился Батраку.

Вот новый Геркулес, со всей собравшись силой.

Что только было в нём,

Отнёс полчерепа медведю топором

И брюхо проколол ему железной вилой.

Медведь взревел и замертво упал:

Медведь мой издыхает.

Прошла беда; Крестьянин встал,

И он же Батрака ругает.

Опешил бедный мой Степан.

«Помилуй, – говорит, – за что?» – «За что, болван!

Чему обрадовался сдуру?

Знай колет: всю испортил шкуру!»

1815

XX. Обоз

С горшками шёл Обоз,

И надобно с крутой горы спускаться,

Вот, на горе других оставя дожидаться,

Хозяин стал сводить легонько первый воз.

Конь добрый на крестце почти его понёс,

Катиться возу не давая;

А лошадь сверху, молодая,

Ругает бедного коня за каждый шаг:

«Ай, конь хвалёный, то-то диво!

Смотрите: лепится, как рак;

Вот чуть не зацепил за камень; косо! криво!

Смелее! Вот толчок опять.

А тут бы влево лишь принять.

Какой осёл! Добро бы было в гору

Или в ночную пору, —

А то и под гору, и днём!

Смотреть, так выйдешь из терпенья!

Уж воду бы таскал, коль нет в тебе уменья!

Гляди-тко нас, как мы махнём!

Не бойсь, минуты не потратим,

И возик свой мы не свезём, а скатим!»

Тут, выгнувши хребет и понатужа грудь,

Тронулася лошадка с возом в путь;

Но только под гору она перевалилась,

Воз начал напирать, телега раскатилась;

Коня толкает взад, коня кидает вбок;

Пустился конь со всех четырёх ног

На славу;

По камням, рытвинам, пошли толчки,

Скачки,

Левей, левей, и с возом – бух в канаву!

Прощай, хозяйские горшки!

Как в людях многие имеют слабость ту же:

Всё кажется в другом ошибкой нам;

А примешься за дело сам,

Так напроказишь вдвое хуже. [49]

1812

XXI. Воронёнок

Орёл

Из-под небес на стадо налетел

И выхватил ягнёнка,

А Ворон молодой вблизи на то смотрел.

Взманило это Воронёнка,

Да только думает он так: «Уж брать так брать,

А то и когти что марать!

Бывают и орлы, как видно, плоховаты.

Ну, только ль в стаде что ягняты?

Вот я как захочу

Да налечу,

Так царский подлинно кусочек подхвачу!»

Тут Ворон поднялся над стадом,

Окинул стадо жадным взглядом:

Из множества ягнят, баранов и овец

Высматривал, сличал и выбрал, наконец,

Барана, да какого?

Прежирного, прематерого,

Который доброму б и волку был в подъём.

Изладясь, на него спустился

И в шерсть ему, что силы есть, вцепился.

Тогда-то он узнал, что добычь не по нём.

Что хуже и всего, так на баране том

Тулуп такой был прекосматый,

Густой, всклокоченный, хохлатый,

Что из него когтей не вытеребил вон

Затейник наш крылатый

И кончил подвиг тем, что сам попал в полон.

С барана пастухи его чинненько сняли;

А чтобы он не мог летать,

Ему все крылья окорнали

И детям отдали играть.

Нередко у людей то ж самое бывает,