– Это временно, мама. Сейчас ты больна, и я позабочусь о них, пока ты не выздоровеешь.
– Я их не отдам! – яростно выкрикнула она. – Я лучше умру!
– Правда? – переспросил я. – Ты хочешь сказать, что я впустую убил Драммонда и ты готова идти на виселицу?
Она побледнела как смерть. Потом потеряла самообладание и принялась вопить на меня. Я молчал, и мать вскоре стихла. Вот тогда-то я и увидел, насколько она сильна. Глядя, как мать заставляет себя отойти от грани истерики, я понял, что настанет день, в очень далеком будущем, и она поправится, станет опять самой собой.
– Ты будешь ко мне приезжать? – прошептала она, успокоившись.
– Конечно, мама. Я буду приезжать к тебе каждый год и писать каждую неделю.
Слезы побежали по ее щекам.
– А дети… внуки…
– Ты всех их увидишь. Когда поправишься.
Ей удалось утереть слезы, но, когда она снова посмотрела на меня, в ее глазах появилось странное испуганное выражение.
– Что случилось, мама? – мягко спросил я.
– Ты больше не Нед, – заявила она. – Но я тебя знаю. Я видела тебя очень-очень давно, когда была ребенком, а Маргарет – семнадцатилетней девушкой. Я тебя все время побаивалась, а теперь знаю почему.
Я наклонился и поцеловал ее:
– Ты очень устала и измучилась. Попытайся поспать еще.
– Я не сошла с ума. Знаю, ты думаешь, будто сошла, но это не так.
– Ты выжила, мама. И я выжил. Сейчас только это и имеет значение.
Я поцеловал ее еще раз и вышел.
В коридоре стояла темнота, холл полнился воспоминаниями. Я, спотыкаясь, спустился по лестнице, бросился бегом по мраморному полу, заглянул в три комнаты и только тогда понял, что ищу Керри. Я очутился в маленькой столовой, когда, выглянув в окно, увидел ее. Она на лужайке играла с ребенком, а за ней широкая полоса сада пестрела летними цветами.
Я открыл заднюю дверь и помахал ей, а когда она помахала мне в ответ, вышел из мрака дома на солнечный свет в сад моего отца.
