Барский театр - [74]

— А кстати, у вас в коллекции его нет? — спросила Ира.

— Есть, — с гордостью сказал Дон Кихот и повел ее к клетке, а заглотивший наживку военный орнитолог двинулся за ними.

Через десять минут Глеб с Ирой оживленно беседовали. И он все больше и больше восхищался этой удивительной симпатичной девушкой, которая так хорошо разбирается в птицах. А заметив блеск в ее глазах, когда он, Глеб, начал рассказывать о своей давней мечте — о поимке синего каменного дрозда, птицелов наконец-то осознал, что на белом свете существуют не только красивые птички.

* * *

Все остальное было делом техники.

Два месяца они почти каждый день ходили в кино (Ира там умирала от скуки). Потом Глеб робко пригласил Иру к себе домой — посмотреть свою птичью коллекцию. Теперь посещение кино чередовалось с орнитологическими беседами (и не более того) дома у Глеба. Не привыкшая к столь долгим постам Ира извелась настолько, что ей неоднократно приходилось разбавлять свое сексуальное одиночество старинными приятелями. И только еще через месяц Глеб предложил ей остаться у него ночевать.

* * *

Свадьба случилась пышная — помогли родственники Иры. Было много щедрых подарков от Ириных приятелей, а друзья Глеба преподнесли молодым двухместный спальный мешок для орнитологических путешествий вдвоем.

Молодожены прожили в Глебовой квартире месяц, а затем энергичная Ира затеяла родственный обмен — вернее родственное слияние. И через полгода Глеб, холостяк с многолетним стажем, попал в большую Ирину семью (а по сути — в коммунальную квартиру).

У Иры с Глебом была отдельная комната. И хотя ее площадь была намного больше, чем площадь всей однокомнатной квартиры Глеба, однако специалист по авиационной орнитологии с удивлением обнаружил, что вся она плотно заставлена мебелью и места для его пернатых питомцев почти не было. Ферма мучных червей совсем не помещалась. В просьбе поставить ее на кухне или в коридоре ему твердо отказали. Глебу пришлось сделать другой, компактный вариант жучиного жилища, а старый образец он отдал Дон Кихоту. И с фотолабораторией тоже пришлось расстаться.

Родители Иры не были в восторге от хобби Глеба. Птичий гомон их раздражал, вид мучных червей вызывал отвращение, и вообще они считали, что их дочь достойна лучшей партии. Однако умная Ира пресекла их брюзжание. Своего мужа она рассчитывала использовать длительное время. И поэтому берегла. А через полгода объявила Глебу, что он будет папой. В их комнате появились кроватка, ванночка, детские вещи.

Места для клеток не осталось. Половину своей коллекции Глеб отдал Дон Кихоту. «Простых», зерноядных птиц он отнес к себе на работу, поручив их своим «лаборантам». В своем доме (вернее, в Ириной квартире) Глеб оставил славку-черноголовку и садовую камышовку. И еще в их комнате стояла одна большая красивая клетка. Пустая. Для синего каменного дрозда.

* * *

Не зря берегла Ира Глеба. Она разбиралась в людях и сразу же поняла, что Глеб человек очень ответственный. И надеялась, что он будет так же заботится о ее ребенке, как и о своих птичках.

Так и случилось. Весь самый трудный первый год Глеб исправно помогал Ире, настолько исправно, что дед и бабка, да и Ира тоже постепенно переложили всю «черновую» работу по уходу за малышом на птицелова.

Глеб продолжал служить на аэродроме, но реже стал появляться в квартире Дон Кихота и совсем перестал выбираться со всем орнитологическим братством в природу.

Прошел год, сын подрос, но забот у Глеба только прибавилось. Заболел дед Иры, и как-то так случилось, что все заботы по уходу за ним тоже легли на плечи Глеба.

Все лето он каждый день ездил на своей орнитологической «буханке» на дачу, где пребывали Ира с сыном и ее родители, а затем возвращался в город, где его ждал немощный старик.

Только во время этих перегонов Глеб, оставаясь в одиночестве, сам того не осознавая, отдыхал, размышляя, что, пожалуй, не надо брать в поездку за синим каменным дроздом тяжелую неуклюжую «Комету», а, наверное, стоит подкопить денег (почему-то их стало не хватать) и купить к комиссионке хороший кассетный магнитофон «Sony».

Однако экспедиция все откладывалась. Сын рос, и забот все прибавлялось. Умер дед Иры и почти одновременно с ним — Дон Кихот. Все любители птиц потянулись было к оставшемуся единственному авторитету — к Глебу, но семейные дела не позволили ему стать лидером. Птицеловное братство в городе начало медленно хиреть, а затем распалось. Изредка кто-нибудь из старых приятелей Глеба звонил ему, советовался насчет пойманной птички, интересовался, не съездил ли Глеб за своим дроздом, и, получив отрицательный ответ, заканчивал разговор.

Да тут еще Ирина захотела получить специальность экономиста и поступила в заочный институт.

Глебу теперь приходилось делить свое время между уходом за ребенком и выполнением домашних заданий своей жены.

На птиц времени совсем не оставалось. Но Глеб по-прежнему верил, что все это скоро закончится, и они уже всей семьей поедут в Приморье ловить дрозда. В этом Глеба поддерживала Ира, когда, после сдачи очередной сессии, она, довольная, отметившая это событие с сокурсницами в кафе и пахнущая вином, приходила домой, гладила головку спящего сына, целовала Глеба в лоб, шла в ванну, а потом сидела с Глебом на кухне и, незаметно зевая, поддерживала орнитологическую беседу со своим супругом.