Баронесса де Тревиль - [12]

— Папа, ты боишься барона де Тревиля? — Сэр Уолтер выдержал ее прямой взгляд.

— Я не хотел бы обидеть его.

— И, чтобы сохранить расположение королевского придворного, ты приносишь меня в жертву?

— В какой-то мере это так, дочка, — печально согласился он и, оживившись, добавил: — Чем он тебе не нравится? Он молод и красив. Мне он не показался грубым. Тебе может попасться муж и похуже.

— А может, и получше. Кенрик, к примеру. Я знаю его и люблю с детства.

Отец явно взволновался.

— Кенрик Аркоут объяснялся тебе в любви?

— Нет, — спокойно ответила Гизела. — Это выглядело бы оскорбительно. Кенрик никогда так не поступит. Прежде он должен попросить твоего согласия.

— Кенрик — прекрасный и честный молодой человек, Гизела, но тебе он не подходит, — без обиняков заявил отец.

— А если я люблю Кенрика?

— Я не могу тебе поверить. Что ты знаешь о любви? Твоя мать не любила меня, когда мы познакомились, и я ее тоже. Счастье, что со временем мы полюбили друг друга. Ее мне в жены выбрал мой отец, и я, как положено, повиновался ему. Гизела, я тебя избаловал, поэтому ты и перечишь мне.

— Почему ты против Кенрика?

— Этот человек не для тебя! Он добрый и честный, признаю. Но… слабовольный и под большим влиянием матери. Ты не будешь счастлива в этом браке.

— Ты считаешь, что я буду счастлива с человеком, которого ты едва знаешь?

— Мне кажется, я успел разобраться в Алене де Тревиле.

— А то, что он могущественный барон и в милости у короля, нисколько не влияет на твое решение? — с горечью подчеркнула Гизела. — Тебе не придется разориться, чтобы обеспечить мне достаточное приданое?

— Мы не обсуждали брачный контракт.

— Я не выйду за него! — непреклонно заявила она.

— Гизела, ты ведешь себя просто глупо! Я редко возражал против твоих желаний, и зря! Сейчас мы говорим о серьезном деле, и я не потерплю неповиновения. Решение еще не принято, но учти — я интуитивно чувствую, что на это предложение надо согласиться. Свое окончательное слово я скажу завтра утром. А теперь, если ты закончила есть, ступай к себе.

Он прогоняет ее, словно непокорного пажа или слугу! Гизела вся дрожала от обиды и ярости. Никогда еще отец так не гневался на нее! Она молча встала, отвесила поклон отцу, что было довольно непривычно, и с гордым видом вышла из зала.

У себя в комнате она обнаружила Олдит, перекладывающую одежду в шкафу. Кормилица, вновь появившись в Брингхерсте, принялась прислуживать своей госпоже, как и прежде. Она спала на низенькой лежанке около постели Гизелы, а той уже казалось, что она никогда и не расставалась с любимой няней.

Олдит сразу поняла, что случилась беда, но не стала расспрашивать. Гизела подошла к окошку, ставни которого не были плотно закрыты, и уставилась на темный сад. Не поворачиваясь, она сказала:

— Олдит, мне нужно завтра на рассвете отправить надежного слугу с поручением к сэру Кенрику Аркоуту. — Голос Гизелы дрогнул. — Кенрик не очень хорошо умеет читать, так что придется передать на словах: я прошу его встретиться со мной завтра в полдень на поляне в лесу около ручья. Он знает это место — мы часто ездили с ним туда верхом.

Олдит нахмурилась. Она сразу поняла, что все это держится в секрете от сэра Уолтера.

— Госпожа, вы ведь не собираетесь поехать туда без провожатого? Это опасно.

— Я должна, — прошептала Гизела и отошла от окна.

Олдит поспешно закрыла ставни. Теперь комната была освещена одной лишь свечой около кровати, и в неярком свете Олдит увидела, как бледна ее юная хозяйка.

Гизела опустилась на волчью шкуру, покрывавшую постель, и стала рассеянно гладить мех.

— Что случилось, дитя? — ласково спросила Олдит, обратившись к Гизеле так, как называла ее в детстве. — Без причины ты не ослушаешься отца, правда?

— Он хочет выдать меня за барона Алена де Тревиля.

Олдит подавила удивленный возглас, а Гизела безжизненным голосом сказала:

— Я люблю Кенрика Аркоута. Я… всегда думала, что мы с ним поженимся.

— Отец вправе выбрать мужа своей дочери, — осторожно заметила Олдит.

— Знаю, но я никогда не предполагала, что папа не исполнит моего самого заветного желания.

— Редкая девушка выходит замуж по собственному выбору, — сочувственно проговорила няня. — Барон — самый богатый человек во всем графстве. Понятно, что твой отец считает этот брак выгодным.

— Я не хочу быть хозяйкой Элистоуна, — сквозь зубы процедила Гизела. — Этот человек — чужак и наглец! Ты же видела, как он обошелся с Сигурдом.

— Он сохранил ему жизнь, а мог повесить, — мягко напомнила Олдит. — Я буду молиться за него до конца своих дней.

— Если бы он не выгнал вас обоих из дома, Сигурд не напал бы на него!

Олдит вздохнула. Не ее дело спорить с господами.

— А что может сделать Кенрик? — наконец робко осведомилась она.

— Не знаю, — с отчаянием в голосе ответила Гизела. — Он может упросить отца…

— А вдруг он… не собирается на вас жениться? — осмелилась засомневаться Олдит. — Он ведь еще не просил вашей руки? Мне кажется, сэр Кенрик во всем слушается свою матушку.

Гизела уныло посмотрела на няньку.

— Я уверена — он меня любит! Я буду счастлива в Аркоуте. — Она стиснула руку Олдит. — Ты найдешь посыльного и поможешь мне незаметно выбраться из дома?