Баня в полночь - [89]
Идя на суд, можно было также снять с березы трепещущую сережку, «перепер», и сказать: «Так как сей перепер трясется, так бы мой супостат (имярек) и его язык трепетался»[206]. Колдун мог рекомендовать и более сложный ритуал: черную змею убить саблей или ножом, вырезать у нее язык, завернуть в тафту зеленую и черную и положить в левый сапог, затем идти прочь, не оглядываясь (обычное требование) и никому ничего не говоря. Когда понадобится идти на суд или на бой, положить в сапог змеиный язык и три зубчика чеснока, а под правую пазуху привязать плат[207]. Другой амулет для той же цели — трава хвалила с четырьмя цветками (красным, черным, зеленым и синим) и с десятью листочками с каждой стороны[208]. В.И. Даль приводит пословицу: «Тирлич [растение Gentiana Amarella] да жабья костка смиряют гнев властей» — поверье, восходящее по крайней мере к Плинию[209].
Человек, на которого прогневался царь или князь, должен был носить под левой пазухой правый глаз орла. Этого орла следовало поймать в полночь накануне Иванова дня и заколоть острой тростью на распутье дорог; левый глаз того же орла, смешанный с {276} коровьей кровью и перьями, высушенный и завязанный в чистый синий плат, — прекрасный амулет для охотников и рыболовов[210]. Аналогичные заговоры и поверья распространены повсеместно[211].
5.8. Заговоры, чтобы отыскать или спрятать клад. Представления об охраняемых духами сокровищах распространены во всем мире, а поиски кладов, часто с помощью волшебства, — один из наиболее распространенных фольклорных сюжетов[212]. В традиционных верованиях и преданиях Русского Севера зарытые клады обычно связаны с разбойниками, или с панами (польские искатели приключений — интервенты эпохи так называемого Смутного времени в начале XVII века), или с чудью (народ финского происхождения, имеющий репутацию колдунов, либо легендарный народ, оставивший в Сибири курганные захоронения)[213]. Видимо, в существовании этих кладов никто не сомневался, и действительно, в России было принято зарывать ценности в землю. Так, датский дипломат Исаак Масса писал в 1610 году: «Я думаю, что в Москве в то время все драгоценные камни и деньги были схоронены, ибо в Московии таков обычай, что в бедственное время зарывают деньги и добро в земле, в лесах, погребах и разных уединенных местах…»[214]
Для народных представлений о кладах характерна их персонификация, воплощение в каком-либо образе, например ребенка, старика, собаки, лошади, петуха, ягненка, мертвеца, деревянной доски, которые рассыплются в виде денег, если их ударить или, в случае с мертвецом, сказать «аминь»[215]. Мотивы покойника и деревянных досок присутствуют в одном из многих преданий о панах — упомянутых выше польских воинах начала XVII века, которые, как считалось, зарывали свою добычу. В этом севернорусском предании рассказывается: был найден мертвец, а когда нашедший сказал над ним «аминь», он превратился в сокровище, спрятанное паном. Нашедший взял часть денег, но три года спустя умер, — согласно местному поверью, оттого, что нарушил запрет и рассказал о том, что с ним случилось[216].
Другой часто встречающийся мотив — демонический страж[217], который нередко является в виде таинственного огня, особенно на Пасху[218]. Дух-хранитель имеет особое имя — кладовик (или подобное)[219]. Одолеть магическую защиту клада — кладовика, заговор или заклятие — можно с помощью волшебных книг, формул или трав, таких как разрыв-трава (известна также как прыгун, скакун, спрыг-трава, гремучая трава, железняк и т.д.). Разрыв-трава цветет {277} в полночь накануне Иванова дня (24 июня), пока только и успеешь прочитать «Отче наш», «Богородицу» и «Верую»; с ее помощью отпираются замки и запоры, она указывает клады и не дает работать кузнецам. Если накануне Иванова дня коса сломалась, значит, ею пытались скосить разрыв-траву[220]. Другая волшебная трава — свети-цвет, вспыхнет в руках, если держать ее над кладом[221]. В большинстве версий этого поверья, во всем славянском ареале, это чудесное растение идентифицируется с папоротником[222], но в Забайкалье в такой роли выступает конопля[223].
Литературное развитие темы папоротника, открывающего клады в ночь на Ивана Купалу, можно найти в повести Н.В. Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» (дополнительная кровавая подробность: чтобы добыть клад, нужно принести в жертву невинного ребенка)[224].
Эта трава — папоротник и другие (ее ботанические определения варьируют) — явно связана с представлениями о магических свойствах железа, и рассказы о ней родственны известным поверьям (или восходят к ним), с местными вариациями, в Англии, Франции, Германии, Австрии и Италии (где сбор семян папоротника накануне Иванова дня был запрещен Феррарским собором 1612 года)[225].
Указываются и другие растения. Например, в записке о сокровищах царя Соломона, их демонических стражах и способах их нейтрализовать Андрей Михайлов, профессиональный кладоискатель из Симбирской губернии (умер в 1854 году), упоминает огнею (обычно это одно из имен демонов лихорадки трясавиц, дочерей Царя Ирода), царь-траву, петров крест . плакун
