Баня в полночь - [87]

Шрифт
Интервал

Рыбников приводит также защитительные заговоры, которые исполнялись во время свадеб; в завершение следовало трижды плюнуть в дверной замок и запереть его[177].

Заговор от сатаны имеет форму молитвы ангелу-хранителю: «Ангел мой, сохранитель мой! Сохрани мою душу, укрепи мое сердце на всяк день, на всяк час, на всякую минуту. По утру встаю, росой умываюсь, пеленой утираюсь Спасова Пречистова образа. Враг-сатана, отшатнись от меня на сто верст, на тысячу, на мне есть крест Господень! На том кресте написаны Лука и Марк, и Никита мученик: за Христа мучаются, за нас Богу молятся. Пречистые замки ключами заперты, замками запечатаны, ныне и присно и во веки веков, аминь»[178].

(О вере в дурной глаз и мерах против него см. в гл. 2.2. Травы и талисманы, применявшиеся наряду с заговорами, описаны в гл. 8.9.)


5.6. Вредоносные заговоры. Вредоносные заговоры многочисленны и разнообразны[179]. В ряде случаев они могут быть краткими, как в приведенном ниже образце из сборника XVII века («Как сей мертвец (имя рек) [а имени буде не знаешь — назови его Иван] умер без покаяния, так и ты умри без покаяния»), но сопровождаться сложными обрядами. В данном случае следовало тайком отправиться на закате к могиле умершего без покаяния человека, имея при себе куриное яйцо и топор с привязанным к нему огнивом; у мертвого нужно было попросить разрешения взять земли у него в головах, принеся за это в жертву («поминок», «гостинец») белую лебедь, заменяемую в порядке обрядового формализма куриным яйцом, а затем попросить покойника о помощи. Взяв земли, нужно было идти домой не оглядываясь, а возле дома встать на камень {272} и, очертив топором вокруг камня круг, произнести оберег, охраняющий совершившего обряд «от недруга», кинуть топор в северную сторону, а через некоторое время достать его и отвязать огниво. После этого следовало бросить землей, взятой из могилы, в грудь недруга, произнеся заговор[180]. Встречаются и сложные длинные заговоры, в частности направленные против соперников в любви.

Вредоносные заговоры могут сопровождаться почти универсальной практикой, когда изготавливают фигурки (куклы), изображающие тех, кому нужно навредить, и причиняют кукле тот вред, который предназначается потенциальной жертве. Описание шуточного исполнения этого обряда над персонификацией болезни можно найти в дневнике жены писателя М.А. Булгакова. Встречая новый 1940 год в кругу семьи, домашние подняли бокалы, а затем сделали куклу — воплощение болезни писателя — и «убили» ее[181]. Аналогичная магия совершалась с частицами одежды или тела (например, обрезками ногтей) жертвы и даже с землей, по которой она прошла. В 1689 году Иван Биндаков признался под пыткой, что он для колдовства взял землю из следа, оставленного князем В.В. Голицыным[182].

Вредоносные заговоры, исполнявшиеся колдуном, на самом деле могли подразумевать просто отраву (действительно, вредоносная магия и отравительство в России, как и повсюду, часто были настолько тесно связаны, что многие, размышляя о возможной причине болезни, не проводили никакого различия между тем и другим, — см. гл. 9.2). Заговор произносился или нашептывался над такими магическими объектами, как травы, коренья, упоминавшаяся выше могильная земля[183]; части человеческих тел[184]; «мертвое мыло»[185] и «мертвая вода»[186], которыми обмывали покойника (с помощью «мертвой воды» женщины также пытались уменьшать слишком большую грудь); «мертвая свеча» (ее делали из добытого в могиле жира покойника, чтобы насылать сон или смерть)[187]. Сходное поверье, вероятно, скрывается за сообщением английской газеты о судебном процессе 1889 года в Курске: четырех крестьян обвиняли в убийстве одиннадцатилетней девочки ради изготовления сальных свечей, которые должны были помочь им незаметно совершить кражу. На суде говорилось, что это суеверие широко распространено в России[188].

Колдовской силой наделялись не только «мертвые» свечи: всякая церковная свеча, как и иной христианский ритуальный предмет, могла использоваться в целях магии. Чтобы навредить, устанавливали {273} свечу вниз головой и заказывали по живому недругу заупокойную молитву (разновидность проклятия путем инверсии)[189].

Вернемся к теме мертвецов и вредоносной магии. А.Н. Афанасьевым опубликована народная сказка, в которой описано действие колдуньи с «мертвой рукой»[190]. Н.И. Костомаров утверждает, что «тогда, как и теперь [!], воры употребляли руку трупа для усыпления хозяев в доме, когда хотели их обокрасть»[191]. Для успеха в любом деле, в том числе и в воровстве, наговаривали также над просфорой[192].

Сигизмунд Герберштейн, посещавший Московию, в 1557 году отметил, что епископы судят «ведовство, чародейство, отравление, прения, возникшие из-за ереси или блуда [характерно само объединение категорий преступлений]… святотатцев, грабящих могилы, и тех, кто в целях чародейства отламывает кусочки от образов святых или от распятия»[193]. В зелье насыпали могильную землю — с этим связан заговор, гласящий: как мертвец не подымется, так чтоб и Федор не поднялся, как мертвец пропал, так бы и Федор пропал совсем

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.)

Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.

Из истории гуситского революционного движения

В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.

Из истории Таманской армии

Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.

Олаус Магнус и его «История северных народов»

Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.

Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.

Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.

Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.

Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.

«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.