Бантик мира - [2]

— А чего это оно такое короткое? — недовольно пробурчал Женя.

Платье действительно было довольно короткое, едва достигая середины бедра.

— Ничего не короткое. — бодро ответила Галина Николаевна. — И вообще, это платье для маленькой девочки. Чтобы не стеснять движений.

— Для маленькой девочки?! — завопил Женя.

Галина Николаевна поморщилась, быстро задрала на сыне платье вместе с нижней сорочкой и отвесила ему пару крепких шлепков.

— Ой-ей! — воскликнул он. — Ты чего это?!

— Чего надо. — строго ответила Галина Николаевна. — Будешь вопить — еще ремня поддам. И поставлю в угол, до самого ужина!

Женя взглянул на мать с опаской. И в то же время в его глазах блеснуло какое-то новое выражение. Он вдруг хитро улыбнулся и тут же спрятал улыбку.

«Хм!» — подумала Галина Николаевна. — «Что бы это значило?»

— Ладно, малышка, садись на стульчик, мамочка наденет тебе носочки! — проворковала она даже почти без игры. Вид Жени в платье очень ей нравился. Он даже сам не понимал, насколько мило он в нем выглядит!

— Малышка!.. — со странной интонацией пробормотал Женя, усаживаясь на стул.

— Ну почему бы и нет? — улыбнулась сыну Галина Николаевна. — Ты сейчас одет в нарядное платье, как маленькая девочка. Так почему бы тебе не побыть немного для мамочки малышкой?.. Кстати, когда садишься в платье, не забудь оглаживать и чуть придерживать его сзади. Вот так! Ну-ка встань на секундочку и повтори. Чтоб запомнить…

Женя послушно встал, неожиданно для Галины Николаевны вполне изящно повторил показанное движение и сел, улыбнувшись своей новой улыбкой.

Галина Николаевна поняла, что она ей очень нравится.

Она улыбнулась Жене в ответ и ловко надела ему на ноги исключительно девчачьи беленькие носочки.

Женя вопросительно взглянул на маму.

— Мне можно вставать?

— Не спеши! Я хочу завязать тебе бант в прическу.

В ответ на это предложение она ожидала от сына еще одного вопля, но он только вздохнул и тихо спросил:

— Это что, обязательно?

— Совсем не обязательно! — заявила Галина Николаевна, решив чуть-чуть уменьшить давление. — Это просто красиво. И очень гармонирует с платьем. Но, если ты не хочешь…

Как она предлагала ему, когда он был еще совсем малышом?..

«Ты будешь спать в белой пижамке с машинками, или в синей с корабликами?»

Выбор как будто бы предлагался, но необходимость укладываться спать не обсуждалась в принципе.

— Ладно, завязывай… — вздохнул Женя.

Галина Николаевна взяла в руки ярко-красную ленту, и завязала Жене один большой бант на макушке. Волосы его были как раз такой длины, чтобы бант держался в них достаточно прочно.

— Ну, вот теперь можно встать и полюбоваться на себя в зеркало! — торжественно предложила Галина Николаевна, пододвигая к ногам Жени мягкие тапочки.

Женя поднялся на ноги, и Галина Николаевна заботливо расправила на нем платье. На лице Жени при этом возникло еще одно новое выражение. Кажется, ему была весьма приятна мамина забота.

К большому зеркалу они подошли вместе.

Женя внимательно оглядел свое отражение, вновь улыбнулся слегка смущенной улыбкой и задумчиво сказал:

— Нет, я не похож на девочку…

Галина Николаевна тут же ответила:

— И не надо! Ты похож на маленького мальчика в нарядном платье и с бантом. И эта одежда тебе очень идет. Она не выглядит на тебе чем-то таким… Совсем неподходящим!

— Правда? — все с той же задумчивой интонацией осведомился Женя, непроизвольно покачиваясь из стороны в сторону и следя за тем, как развевается подол его платья и большой алый бант на голове.

— Правда! — ничуть не покривив душой, ответила Галина Николаевна.

В самом деле, ярко-красное платье в белый горох, с этими вот изящными рукавчиками-фонариками, и белые носочки, и большой бант смотрелись на Жене удивительно естественно. Галина Николаевна подумала, что этот девчачий наряд подходит ему гораздо лучше его обычных штанов или шорт.

Более того, платье помогло и еще более выразить удивительную красоту Жени. О ней Галина Николаевна знала всегда, но никогда не говорила вслух. Она считала, что это было бы, во-первых, очень нескромно, во-вторых, иногда ее терзали опасения — а вдруг ее ребенок только ей самой кажется таким хорошеньким? Вдруг другие так не считают? Она ведь его мать, и не может судить о нем беспристрастно.

Но вот сейчас, в этом нарядном платье, красота Жени стала не только очевидной, но и совершенно неоспоримой.

Женя и в самом деле был очень хорошо сложен, черты лица его были не слишком крупные, и не слишком мелкие, руки ровно такой длины, какой нужно, а его стройные ножки с выразительными коленками подолом платья были очерчены гораздо очаровательнее, чем краешками шорт, когда он бывал в них.

Галина Николаевна почувствовала, что ее захлестывает горячий прилив материнской любви. Она порывисто подалась к Жене, крепко обняла и звучно расцеловала в обе щечки.

— Женечка, мой сынок! — с чувством произнесла она. — Мой самый лучший на свете мальчик!..

— Одетый в платье, как маленькая девочка! — неожиданно продолжил Женя.

И улыбнулся хитрой улыбкой.

— Одетый в платье, как маленькая девочка! — с восторгом повторила Галина Николаевна.

— А что делают маленькие девочки? — спросил Женя.