Банк. Том 2 - [79]

Ждать Николаю пришлось около получаса, затем Джексон вышел из машины, которая быстро отъехала.

— И снова здравствуйте — улыбнулся Николай

— Добрый день! Подтверждение есть, но Вас просят остаться здесь на 2–3 дня, мы надеемся что-то найти. Получить информацию из первых рук будет надежнее.

— Гм… а это точно?

На лице Джексона было возникло возмущенное выражение, но он внезапно улыбнулся.

— Забыл, что работаю не с профессионалом. Начальник Ваш такого вопроса никогда бы не задал…

— А почему?

— Потому что если такие, ну… не слишком дружественные стороны пошли на сотрудничество и обмен информацией, то если она выдается, она правдива. Джентльменское соглашение…

— Понятно… Ну, извините, был неправ, да и до профессионалов мне далеко.

— А Вам, кстати, огромное спасибо! Тут время действительно очень дорого, а после Вашего сообщения есть шансы все это… замять, пока не расползлось.

— Я на это очень надеюсь! Ведь если это не замнется, то нам всем, работающим с картами, полный…

— П****ц — мрачно усмехнулся Джексон.

— Он самый… Вы, я смотрю, очень даже хорошо разбираетесь во всех аспектах русского языка!

— Есть такое дело… Ладно, Вашими стараниями нам придется пробыть еще день-другой в Париже, мне за счет VISA и своей прежней работы, а Вам…

— Председатель правления банка вчера лично денег дал. У нас о проблеме сейчас знают три человека — он, мой начальник и я…

— Понятно… Ну, пойдемте тогда в ресторан, только давайте условимся, что не будем пытаться друг друга перепить.

— И не попытаюсь — дело-то очень важное! Только… Дорого тут поди, Елисейские поля…

— Угощу.

— Ну, если в 500 Евро умещусь, то не надо…

Глава 88

Ресторан выглядел действительно довольно пафосно. Однако, цены в нем были, как бы это и не казалось странным, не столь высокими, как ожидал Николай. Некоторые вина были действительно дорогими, для изысканных ценителей, но с едой можно было уместиться менее, чем в половину указанной им суммы. А ведь я-то, черт возьми, сейчас беседую со шпионом… или с разведчиком, это с какой стороны посмотреть…

— Красное, Николай?

— Гм… а как же мартини с водкой? — кивнув, спросил Николай. Джексон усмехнулся

— Смешать, но не взбалтывать… Гляжу, Вы этих комедий насмотрелись.

— Ну, мой начальник их тоже кинокомедиями считает. Да и я, кстати, стал… с недавних пор…

— Как он там, привет мне не передавал? — Николай на всякий случай оценил ширину стола и поразмыслил над ответом.

— Ну… как бы Вам сказать… Я, вообще-то, его спрашивал, передать, или нет.

— А он чего?

— Сказал с очень непрозрачным намеком, что если он мне и не дал в ухо при упоминании Вас, это не означает того, что я могу рассчитывать на удачную взятку при каждой сдаче.

Джексон коротко и негромко рассмеялся.

— Не любят они меня… В принципе, я их понимаю, явно есть за что, но… все-таки, мне это не совсем понятно. Ведь были же люди, успешнее и результативнее меня, и отнюдь не один-двое… Но уровень нелюбви ко мне, все-таки, намного больше, имел возможность сравнить.

— Я как-то поразмышлял над этим вопросом после Вашего отъезда из Москвы…

— Интересно, к чему Вы пришли?

— Скажу прямо, мой ответ может доставить Вам неприятности.

— Вряд ли они будут большими, чем четырнадцать расстрелянных за сотрудничество, куда уж хуже. Давайте…

— Ну, как скажете. Один из наших академиков говаривал, что русский и арабский — это системные языки мозга. А человек, который может так здорово говорить по-русски, он и думает…

Разговор был прерван появлением официанта, который, как это часто бывало с многими в Париже, принципиально не понимал английского языка. К счастью, меню было на и на английском, а с помощью тыканья пальцами все удалось заказать очень быстро. При этой процедуре физиономия Джексона была довольно напряженной, он, видимо, размышлял над услышанным.

— Кажется, я понимаю, что Вы хотите сказать…

— Продолжить?

— Снявши голову, по волосам не плачут…

— Неужели Вы только сейчас додумались до того, что очень хорошо умея говорить и думать, как русский, Вы в очень значительной степени уже и стали русским? А отношение русских к предателям… оно совсем не европейское, упомянутые Вами четырнадцать — это только очень маленькая иллюстрация. Вот они Вас поэтому и не любят… кстати, по-моему, совсем не сознавая этого.

— Мда… меня в управлении часто критиковали за излишне русский образ мыслей. Я говорил, что и обязан думать, как русские, но, вот когда они сами начали это подтверждать…

— А я ведь Вас предупреждал…

— Пожалуй, сам виноват, надо было слушать.

Разговор был прерван появлением официанта с бутылкой, проворно налившего два бокала красного. Ну-ка, проверим, хорошо ли он владеет нашей школьной программой…

— Он фармазон, он пьет одно…

— Стаканом красное вино.[15] — усмехнулся продолживший Джексон. Стаканы граненые попросим?

— Сдается мне, это обратит на нас излишнее внимание — усмехнулся в ответ Николай. — И как это Вам так удалось научиться так ловко и правильно говорить?

— А Петр Валерьевич разве не рассказывал?

— Ну, он разговорчивостью явно не отличается, сказал только в общих чертах, что учил Вас кто-то не из нынешнего, а из прошлого Санкт-Петербурга, того, который до 17 года был…