Банк. Том 2 - [66]

Время тянулось медленно, но вечер все же наступил. Ленка к тому времени вернулась и живо нашла резинки, которыми планировалось аккуратно прицепить самодельные подметки в обуви. Уже стемнело, дело шло к Новому Году и дни были очень короткими. Дождавшись девяти, когда возвращающиеся с работы уже наверняка схлынули, они, прихватив все заготовленное, направились в парк. Впрочем, по дороге они зашли на детскую площадку, где не без труда насыпали в пустую бутылку замерзшего песка из песочницы. Хорошо еще, что Ленка догадалась взять с собой советских стальных вилок! Иначе отколупнуть хоть что-то от смерзшейся кучи вообще не удалось бы. Но с помощью надежных столовых приборов, не чета нынешнему алюминиевому убожеству, песок размельчился достаточно быстро. Бутылка существенно потяжелела, но так и было нужно. Снежок потихоньку сыпался с неба, постепенно становясь гуще — зима действительно выдалась очень снежной. Руки обоих сообщников были в связанных вчера изделиях и они никуда не торопились.

Добравшись до парка, они подошли по аллее на минимальное расстояние до шалаша. Разойдясь на время в разные стороны, чтобы убедиться в том, что с обоих сторон нет никаких случайных праздношатающихся, Семен с Леной прикрепили картонные подметки к обуви и начали потихоньку подбираться к шалашу. По доносящемуся оттуда богатырскому храпу сразу же стало понятно, что лекарство подействовало, как надо. Юрка, после непрозрачного намека Ленки, учел свои размеры и заглотил сразу пять таблеток, что по большей части сняло боль, а после добавления еще трех сон от фенобарбитала сморил его так быстро, что он даже не допил третью бутылку. Храп не прекращался минут пять и стало совершенно очевидно то, что пока еще живой человек уснул достаточно крепко. Семен достал бутылку с песком и внимательно осмотрел местность, слегка освещаемую находившимся метрах в сорока фонарем. Так… вон она куча пустых бутылок… битые там тоже есть, но в наличии и великое множество целых. Отлично! Он вытер бутылку с песком ватой, а затем аккуратно протер бутылку в снегу. Порядок… вряд ли кто обратит внимание на несколько засыпанных снегом песчинок метрах в сорока. Пора приступать! Обхватив набитую песком бутылку, которая была, на всякий случай, быстро засунута в двойной полиэтиленовый пакет, Семен тихо, но решительно зашагал к шалашу. Приметив сквозь полиэтилен, как лежит Юрка, он аккуратно откинул полог шалаша и, сделав два быстрых шага, что есть силы огрел Юрку тяжелой бутылкой с песком по лбу. Храп живо прекратился, а набитая песком бутылка не треснула.

— Не рыпается он там, Семен Васильевич?

— Не, все нормально. Так, погоди-ка…

Семен отошел метров на десять и, воткнув в снег одну розочку с лежащим с ней снежком, заготовленным ночью Ленкой, прихватил пустую бутылку и вернулся к шалашу.

— Хватай его за ноги, так будет легче… ага, выносим.

Они подтащили Юрку поближе к розочке. Семен приложил пустую бутылку к видневшемуся на лбу длинному следу. Так… пожалуй будет хорошо. Запомнив на всякий случай положение бутылки относительно лба, они развернули Юрку лицом вниз. Руки Юрки были уложены под тело так, как будто он собирался справить малую нужду. Затем, Семен приподнял Юрку, для верности приложил пустую бутылку точно к сделанному следу и, убедившись в том, что сонная артерия, из которой может брызнуть кровь, находится с другой стороны, изо всех сил опустил Юрку на «розочку». Раздался короткий булькающий хрип, мужик задергался, но ненадолго, удерживать его практически не пришлось.

— Так, продолжаем дальше. Укрываем ноги.

Ленка живо накрыла ноги покойника полиэтиленом, в который наскоро, но крепко была заплавлена вата и стащила с ног обувь. Незатейливые ботинки были переброшены Семену, который быстро переобулся. После этого Семен воткнул оставшиеся розочки в ряд с той, на которую был наколот Юрка. В части розочек уже были заготовленные снежки Он быстро протоптал метрах в пяти от «мишеней» что-то вроде тропинки, затем раскидал оставшиеся снежки вокруг розочек. Затем Семен сходил к пустым бутылкам и положил по одной из них за каждой розочкой параллельно вытоптанному им «огневому рубежу». Расстояния между бутылками и «розочками» были примерно теми же, что и между горлом и лбом Юрки. Ленка, тем временем, тоже занималась делом. Она бойко лепила маленькие снежки и вовсю пыталась забросить из в розочки. На многих снежках были синие шерстинки, в точности из такой же шерсти, как и на оставшихся в шалаше перчатках. Оставалась еще одна деталь, из-за которой Ленке пришлось с утра идти в парк.

— Давай-ка мне осколки.

— Сейчас… держите!

Семен прихватил несколько пустых бутылок и в снятых с покойника ботинках, которые были ему велики, зашагал к столбу. При этом, памятуя о том, что Юрка был повыше его, он старался шагать пошире, хоть следы и заметет, но мало ли что. Деревянный столб был примотан толстенной проволокой к углубленным в землю бетонным опорам — это и пришлось проверять Ленке. Семен, прежде всего, расколотил об опоры пустые бутылки так, чтобы розочки были покороче. Бросив то, что у него получилось, на землю, как свидетельства неудачных попыток изготовления мишеней, он раскидал у бетона оставшиеся с утра осколки, оставив несколько из них на вершине столбика. Вот тут, стало быть, Юрка и готовил свой аттракцион… Вернувшись обратно, Семен пьяной походкой прошел от шалаша до тела, отпрыгнул, переобулся, расстегнул ботинки Юрки пошире и одел их ему на ноги, которые были специально укрыты для того, чтобы не замерзли.