Банк. Том 1 - [92]

— Вась, что так долго? Я уж волноваться начала…

— Да как тебе, Лен, сказать… Немножко с Фредди Крюгером подрался, у него там в подвале, оказывается, хата устроена. А в остальном ничего, все путем!

— Мужики, блин! — Ленка в сердцах закатила глаза. Василий понял, что она всерьез разнервничалась и лучше продолжить побыстрее.

— Насилу нашел. Я-то обычные телефонные провода высматривал, а они тут целую местную АТС поставили. Думал уже назад идти, когда ее засек. Пока доискался, так время понадобилось. Да не бойся ты за меня, я в основном за тебя там внизу боялся — ну как гопники какие к тебе пристанут?

— Вася, Вася… — Ленка то ли сокрушенно, то ли удивленно покачала головой

— В общем, все очень неплохо — схема там приклеена и разбираться, где чей провод, как планировали, даже не придется!

— А вот это здорово!

— Теперь нужен телефон с тональным набором. Лучше Panasonic, его родная станция стопудово признает. Пойдет и дешевенький. И провод надо такой, как у нас в конторе к местным телефонам, там разъемы на АТС точно такие же.

— Ну, телефон — это ерунда. — Лена явно успокаивалась

— Да, с телефоном теперь туда можно идти без опаски! Фредди Крюгера я в соседний новый дом прогнал, можно двигать смело!

— Эх, Вася… Ну почему у мужиков такое странное чувство юмора? — на этот раз покачивание головой было определенно сокрушенным.

— Да я и сам не знаю… Наверно, оно в напряженных ситуациях помогает нервы успокоить. Василий только сейчас почувствовал, как спадает охватившее его нервное возбуждение.

— Да… пожалуй напрягся ты сильно — Ленка острым и цепким женским взглядом внимательно оглядела собеседника в свете фонаря.

— И ты, по-моему, явно не меньше…

— Вась, а как ты думаешь, женщине нравится, когда она вся на нервах, непонятно, что происходит, а мужик вылазит и начинает разную херню нести?

Васька было задумался над ответом, и тут на него сошло озарение, видимо, вызванное тем, что он давеча при разговоре с Леной вспоминал первобытных людей.

— Ну, наверно, у мужиков чувство юмора другое, потому что оно именно в критических ситуациях часто использовалось. Думаю, что и не только сейчас, а намного раньше, ну например… допустим, собралась группа мужиков с копьями мамонта завалить. Не трястись же им тупо, черт возьми, от опасности этой затеи! Они друг друга на охоте и подначат и повеселятся, что-то там смешное вспомнят или придумают, потому что иначе, с дрожью в коленях, идти на такое опасное дело просто нельзя… Такой он мужской юмор в критических и нервных ситуациях, а то, что он женщинам не нравится… Тебе, Лен, никогда не приходило в голову, что женщины и мужчины, они, как бы, немножко разные?

Ленка с немалым удивлением и стремительно нарастающим весельем посмотрела на него, а затем, несмотря на то, что они как раз проходили прямо под фонарем и были видны всем немногим проходящим по улице в такой поздний час, обняла и поцеловала Василия.

— Ох, Вася, я наверно этого не учла. Ладно, пойдем домой… успокаиваться.

Ничего против этого предложения Васька иметь не мог.

Далеко на западе от Благовещенска новым постояльцам дома на холме более-менее успокоиться удалось только через девять дней. Все эти дни они добавляли в кластер суперкомпьютера почти по сотне мини-компьютеров, (называемых Сергеем нодами, от английского слова node — узел), при этом не забывая внимательно и напряженно следить за температурой. К счастью, ее нарастание было почти линейным, и не становилось намного более крутым, чего Сергей сильно опасался втихомолку от Семена. На шестой сотне, как и предсказывалось, суперкомпьютер вошел в мировой ТОР-500, а после окончания сборки вообще оказался 258-м! Неплохо для первого раза! — с гордостью подумал Сергей, глядя на итоговую цифру теста производительности. После того, как все было собрано, решили устроить двухдневное нагрузочное тестирование. Однако, оставался еще один важный момент, и Семен ругал себя за то, что сам до этого не додумался

— Семен Васильевич, а если сюда кто-то припрется и его впустить надо будет? Может, поставить железную дверь и сказать, что там шмотки старого хозяина лежат?

— Серега, молодец!

— Как-то Вы это странно сказали…

— Да я тебя хвалю, а одновременно при этом сам себя ругаю, потому что должен был до этого додуматься!

К счастью, дверной проем имел совершенно стандартные размеры и Моркофьев живо нашел в райцентре подходящую железную дверь. Перфоратор и прочие инструменты у них уже были, поэтому дверь поставили меньше, чем за час. Изнутри, конечно, все смотрелось неказисто, все из-за следов, оставленных наскоро выломанной старой дверью, но снаружи вид у новой двери был, что надо. Поразмыслив, решили купить в Москве еще три термометра и четыре веб-камеры для удаленного мониторинга температуры на каждой стене, Серега сильно беспокоился из-за возможных последствий собственного промаха. Кстати, не мешало бы и в Москву податься! Что и было сделано с утра в один из рабочих дней. Серега забежал к бабке, которая, на удивление, даже начала о нем беспокоиться, несмотря на то, что он ей несколько раз с мобильного звонил. Сергей наплел старухе, что он нанялся на «работы», не уточнив, какие именно, но к осени обязательно появится, да и станет заезжать, когда будет в Москве. Бабка, после его объяснений, вроде бы успокоилась совершенно, чему Сергей был несказанно рад. Еще больше он был рад изменившейся сумме на его счете — Семен не «кинул» и все перевел в лучшем виде. Однако, Серега настоял на том, чтобы все лето провести у своего детища и проводить «авторский надзор» — словцо, которое он кстати услышал в институте. Семен счел это очень хорошим знаком и похвалил Серегу за то, что человек он ответственный. Безусловно, Сергей таким и был, однако, тут свою роль сыграло и то, что он не хотел проводить все лето в душной Москве у бабки. При этом сам Сергей толком не знал, какая из двух причин больше тянула его из Москвы… Его бы удивило и то, что сам Семен тоже не хотел с ним расставаться, хотя и не высказывал этого вслух. Возможно, если бы кто дознавшийся об этом спросил о причине Моркофьева, тот бы чистосердечно ответил, что торчать в одиночку в таком доме скучно и тоскливо, при этом совершенно забывая о том, что поддерживал собственное внутреннее одиночество около трех десятков лет! Истинная причина, пока что не осознаваемая Семеном, была в том, что он просто привязался к парню…