Банк. Том 1 - [40]

В отличие от Игната, Киоши Онода очень давно не был настолько доволен собой. Его замысел осуществился! Расшифровав и прочитав письмо, написанное на ужасном английском, он достал запылившуюся емкость с сакэ и впервые за несколько лет выпил, с удовольствием поздравляя себя с удачей. Этому Vasily, как он и ожидал, нужны данные по опознаванию рублей. Парень честно признался в том, что не может отдать кредит. И в упомянутой им модели банкоматов стоит тот самый хорошо знакомый приемник банкнот. Ох, и будет же шуму в изгнавшей Киоши конторе, когда его друг по переписке Vasily сумеет насовать им белой бумаги вместо денег! Так их! Представляя себе все несчастья, которые свалятся на его обидчиков и недоброжелателей, Онода на радостях все подливал и подливал себе сакэ. После каждого глотка месть была все сладостней и сладостней, а грядущие беды гонителей Оноды становились настолько отчетливыми и осязаемыми, что прямо-таки разворачивались перед его глазами во всех подробностях. Эйфория все захватывала и захватывала Киоши, пока он вдруг не осознал, что преизрядно напился. Да и время было уже далеко за полночь. Однако, в настолько веселом состоянии, да еще и ночью писать развернутый ответ не стоит. Еще перепутаешь спьяну чего-нибудь и такое хорошее начало обернется пшиком, да и время потребуется на перенос всех хранящихся в голове данных в файл. Может и не день, и даже не два… Но все же, надо что-нибудь ответить парню. Недолго думая, Киоши набрал короткий ответ из двух строк, который он мог правильно написать, даже будучи сильно навеселе, и отправил ответное сообщение, не требовавшее новой фотографии на портале. Затем Онода отправился спать, хотя и зная, что завтра у него будет сильнейшая головная боль, но все-таки будучи настолько радостным и веселым, что неизбежные завтрашние проблемы казались лишь легкой ерундовой неприятностью.

Глава 10

В Благовещенске наступило утро и Василий Соловьев со смешанным чувством удовлетворения и разочарования восседал на стуле у компьютера. Ответ Оноды был, на первый взгляд, не очень хорош, но прямого отказа там не было. Конечно, «Отложим — самая ужасная форма отказа», что изрядно добавляло скептицизма, но не зря же была затеяна вся эта бодяга с шифрованием и картинками, черт возьми! А ответ «Подожди 2–3 дня, я напишу тебе, когда будут новые снимки»… Документации-то, небось, много, мужик вон в 4 утра по местному времени писал. Видать, с ходу всего и не напишешь, Соловьев где-то читал интервью с кем-то там из «Гознака» про то, что рубль — валюта сложная и подделать ее довольно нелегко. Не исключено, что Онода и в три дня не успеет. Василий было хотел ответить чем-то вроде «Thank you, be easy»[17], но подумал о том, что лишняя переписка тут ни к чему. Посмотрев на часы, Соловьев понял, что время завтрака уже миновало и ему надо бежать на работу голодным. Хотя было и воскресенье, Василию нужно было подменить заболевшего товарища, работавшего посменно. Чертыхнувшись, он быстро вырубил комп и рванул на работу, по пути недовольно прикидывая, что ему не в первый раз предстоят несколько очень нервных дней ожидания.

В это время в европейской части России было еще темно. Семен Моркофьев устало повернулся на простынях из парашютного шелка, сквозь сон поздравив себя с тем, что он догадался позвонить Профессору, чтобы не толкаться в огромной пробке возвращающихся в Москву с дач, и с удовлетворением вспомнил события сегодняшнего дня.

Вообще-то, сегодняшний день начался у Семена еще вчера. Несмотря на то, что они довольно долго прокатались с Профессором, Моркофьев все-таки успел попасть в банк и получил там по паре заранее заказанных пачек долларовых десяток, двадцаток и полтинников и приличную сумму в рублях. Затем он зашел в гараж, где на предусмотрительно подставленных кирпичах стояла его не ездившая несколько лет «копейка». Машина была еще с итальянским двигателем и, несмотря на чрезвычайно почтенный возраст, была совсем не ржавой. Да и где тут заржавеешь в сухом гараже? Налив в радиатор заранее припасенного тосола, проверив масло в двигателе и не без труда найдя излишне хорошо спрятанный насос, он подкачал колеса, но на всякий случай не стал убирать кирпичи, разумно решив, что надо бы подождать до завтра. По дороге домой Семен еще заскочил на станцию техобслуживания и договорился о том, что завтра самым ранним утром надо будет проверить и при необходимости оживить не работавший несколько лет автомобиль. Уверив механика ночной смены, что за ценой он не постоит, Моркофьев направился домой. Там он заскочил в соседний подъезд к знакомому гаишнику и договорился насчет техосмотра. Оказалось, что тратить время на такую ерунду при наличии нескольких бумажек и не требовалось — все было выдано после пары звонков. Поднявшись на следующий день в полпятого утра и вызвав такси, он отбуксировал «копейку» на станцию техобслуживания. Хотя очень хорошая оплата и скрашивала механику сверхурочную работу, Семен сумел выехать со станции только к началу двенадцатого. Большая часть водительских навыков вернулась сравнительно быстро, благо движение в Москве по воскресеньям практически отсутствует. Выехав на шоссе, Семен прикинул, что безумная гонка не требуется, он все равно успеет к трем часам и стал скрупулезнейшим образом соблюдать ограничения скорости на дорожных знаках, чем заслужил несколько недовольных звуковых сигналов.