Банк. Том 1 - [39]

Седой «уважаемый» совсем не слегка высунулся из проходной, вытаращил глаза на джип, и, быстро оценив подъехавших, сказал:

— Езжайте по дороге в райцентр, там спросите улицу Блюхера, дом 23. Там директор и живет, спросите Петра Петровича.

Хотя Моркофьев накрепко записал адрес в памяти, он все же достал записную книжку и, на всякий случай, повторил запомненное на бумаге. Затем из него невольно вырвались озабоченные реплики:

— Просто все как. Взяли, подъехали, спросили и делов. «Вратарь» нас хоть туда-то послал?

Профессор засмеялся настолько задорно и весело, что чуть было не отпустил руль. До того, как смеющийся успокоился, джип сильно повело влево, благо, дорога была пустой.

— Ох, смешишь ты меня, Семка-Морковка, смешишь! На самом деле так думаешь, или придуриваешься?

— Хорош смеяться, объясняй! — рассердился Моркофьев.

— Эх, а еще разведка! Прикинь ситуацию — сидит на проходной вахтер какое не есть, а ответственное лицо. И тут подкатывают явно не простые люди, в джипе, неплохом даже по Московским меркам, и спрашивают директора по делу. При этом директор электростанции в глуши такими посетителями явно не избалован. Будет ли вахтер врать серьезным людям, рискуя отгрести не только от них, но и от самого директора, если они действительно приехали по важному делу? Да чуть что не так, директор его уволит нахрен с места, к которому вахтерская задница за десятки лет уже приросла.

— А если мы будем для директора нежелательными посетителями, что тогда?

— А тогда вахтер с легкостью отмажется, скажет: «Подъехали крутые в джипе, который я только по телевизору видел, ну как по делу? Не направил бы их к Вам, сами бы заругали».

— Действительно, просто все… Эх, Профессор, хорошо быть крутым.

— В чем-то хорошо, а в чем-то и не очень — вздохнул Профессор. Хотя, в общем-то, не плохо.

Семен с грустью подумал о том, что он недовысказал Профессору — нужно не только быть крутым, но и вести себя в точном соответствии со своим крутым статусом. Если бы сам Моркофьев подкатил к воротам на своей гаражной копейке 1971 года, и начал бы там что-то мямлить про директора, вахтер решительнейшим образом послал бы его на все стандартные российские адреса для нежелательных визитеров. Под невеселые размышления Семена джип въехал в райцентр. Улицу Блюхера они нашли довольно быстро, спросив дорогу всего один раз. Двадцать седьмой дом выглядел получше остальных, но чувствовалось, что лучший статус дома идет со времен развитого социализма. Видимо, тогда дома директоров тоже строились получше, и это все еще ощущалось после двадцати-тридцати лет равномерного износа с окрестными постройками. Позвонив в звонок, они услышали возглас со двора:

— Заходите, кого Бог послал

Войдя во двор, Моркофьев мысленно определил жену директора, возившуюся в огороде и решил взять инициативу в свои руки. Благо, демонстрации крутизны тут не требовалось.

— Нам бы с Петром Петровичем по делу поговорить

— Завтра Петр Петрович будет завтра в обед, уехал он к двоюродному брату

— Эх… вздохнул Моркофьев. Завтра точно будет?

— Ну, если автобус не сломается, то будет. Автобус с прошлого года новый, не то, что старая рухлядь, которая 25 лет до этого ездила, но все же, мало ли…

— Ладно, хозяюшка, как Вас по батюшке?

— Валерия Ильинична

— Извините за беспокойство. Валерия Ильинична, можно к Вам будет завтра часа в два-три подъехать? Хозяин-то с дороги не устанет?

— Да где тут уставать, час-полтора ему ехать. Подъезжайте.

— Спасибо, Валерия Ильинична. До завтра.

— До свидания

Отъезжая, Моркофьев заметил в огромном панорамном зеркале, укрепленном в салоне над лобовым стеклом, как сильно удивилась Валерия Ильинична, выглянув за забор и заметив московские номера на автомобиле, явно необычном для райцентра. Долго засматриваться на нее не пришлось, потому что джип рванул к шоссе бойко, как путник, с удовольствием возвращающийся домой. Обратную дорогу проспал не только Сергей но и сам Моркофьев, проснувшийся уже у подъезда после возгласа Профессора «Подъем, сонное царство». У подъезда все попрощались — Профессор поехал к себе, Сергей направился к бабке, Моркофьев, однако, пошел не домой, а в банк, в котором у него лежала половина денег, вырученных от продажи квартиры на еще не названной так «Золотой миле».

Игнат Владимиров возвращался домой, будучи чертовски недовольным. Он все вспоминал и вспоминал отказ Литейщика, который сообщил, что с этим материалом ничего не получится. Больно он коробится сильно, ни в какую ровную поверхность не получишь. И не в деньгах дело, тут, по его мнению, оборудование промышленное нужно, типа пресс-форм и литья под давлением. Игнату предстояло заняться литьем самостоятельно, но попытки отлить задуманную им деталь ведут в тупик. Стало быть, надо вносить изменения в конструкцию. А какие именно изменения, так бы их и сяк? В голову Игната не лезло ничего путного. От расстройства отказом Литейщика его мысли путались и он заставил себя выбросить все из головы и отдохнуть, чтобы завтра взяться за проблему с новыми силами. К счастью, средство для выброса лишних мыслей из головы послушно пискнуло динамиком после нажатия кнопки включения, выбросило экран начальной загрузки и через пять минут Игнат уже увлеченно резался в Civilization, выбрав уровень на ступень сложнее, чем он играл обычно. В «Цивилизацию» Игнат играл по-своему, не балуя даже компьютерных подданных разными продвинутыми демократиями, предпочитая воплощать лозунг «Нам нужен мир!!! И, желательно, весь!» исключительно при деспотизме. Разве что на последних стадиях игры он переходил к коммунизму. На этот раз Игнату удалось обыграть компьютер даже на более высоком уровне сложности, что он счел добрым знаком. Закинув на балкон полистирол, хранивший следы попыток Литейщика и еще раз сказав себе «Утро вечера мудренее», Игнат отправился спать.