Бандеровка - [4]

— Слушай, давай потом договорим. Я перезвоню.

— Ну пока! Удачи тебе там.

Саша спрятал телефон. К дереву со всех сторон побежали люди. С причитаниями к ребенку подлетела толстая женщина в развевающейся юбке, по-видимому, его мать. Она схватила мальчишку в охапку и начала осматривать его руки и ноги.

— Он укусил тебя? Где? Показывай! Ах ты пошла, тварь такая! — она замахнулась на собаку.

Ретривер, скуля, попытался отбежать, но тяжело присел на задние лапы и опустил голову. Наверное, ребенок перебил собаке позвоночник.

— Харлей, иди сюда! — крикнул хозяин.

Харлей только поднял морду на голос. Саше показалось, что в светлых собачьих глазах стояли слезы.

— Чья это собака? — не унималась толстая женщина. — Кто отпустил ее без поводка, чтоб она тут детей грызла? Да я вас засужу! А если ребенок теперь заикаться будет?

Парень в татухах пытался поднять собаку. Она била хвостом и ластилась к хозяину.

— Да успокойтесь вы! — крикнул он женщине. И обратился к мальчишке. — Что ты с ним сделал? Ты ударил его?

Саша встал со скамейки. Все это так быстро развернулось перед его глазами, что он только сейчас опомнился. Он уверенно подошел к женщине.

— Ваш сын залез на дерево и упал оттуда прямо на собаку. И, возможно, он даже сломал ей спину!

— А ты еще кто такой? Что ты лезешь!

— Так что нечего винить собаку! Лучше скажите, почему вы не следили за ребенком? Где вы были все это время? Что молчишь, пацан? Разве не так все было? — Саша говорил спокойно и уверенно.

Мальчишка молчал и прятался за мамину юбку.

— Развели собак огромных и не следят за ними! — толстушка продолжала пыхтеть.

Саша перевел дыхание и посмотрел на ретривера.

— Значит, так: мы сейчас поедем все вместе к ветеринару, и вы оплатите лечение этой собаки!

— Что? Да откуда ты взялся? С какой стати я куда-то поеду? Здесь вообще-то нельзя выгуливать собак без поводка! — крик женщины перешел в повизгивание.

Она все пыталась заручиться поддержкой окружающих. Но ребенок был цел и невредим, он опять уже пытался убежать от мамаши. А пес лежал и скорбно смотрел в глаза хозяину. Симпатии публики были на стороне собаки.

Саша поехал вместе с парнем в татуировках. Его звали Вася. Высокий, плечистый, весь разрисованный черными орнаментами, он аккуратно, как самая любящая мать, положил пса на заднее сиденье такси и сам сел рядом. Бережно водил рукой по длинной лоснящейся шерсти. Саша устроился впереди, рядом с водителем.

— Спасибо тебе, что вступился, — сказал Вася. — Не могу ругаться с женщинами. Когда они начинают кричать, я себя чувствую пацаном, который что-то натворил. Я готов что угодно сделать, только чтоб они замолчали.

Саша кивал головой и смотрел на лабрадора. У него никогда не было собаки. Харлей лежал спокойно и послушно, только время от времени поднимал голову, чтобы вопросительно взглянуть в глаза хозяину.

— Все будет хорошо, дружище, — успокаивал его Вася и гладил по голове.

Пес грустно прикрывал глаза и время от времени тихонько скулил.

— Я купил его еще беспомощным щенком, — начал Вася. — Точнее, даже не я, а моя бывшая девушка. Он вырос у меня на глазах! Я его купал, кормил, дрессировал. Не знаю, как я теперь засну? — он с первых дней спал со мной.

Вася сжал зубы.

— Девушка нас потом бросила, да, Харлей? И остались мы вдвоем!

В ветлечебнице доктора не было на месте. Женщина на рецепции долго набирала ему на мобильный. Вася и Саша нервничали.

Наконец, пожилой добродушный мужчина открыл входную дверь и поздоровался.

— Та-а-к, что случилось? Кто обидел эту хорошую собачку?

Он накинул халат, Харлея перенесли в кабинет.

— Хороший пес, сильный, — приговаривал он, делая осмотр.

— Скажите, он будет жить? Пусть даже его парализует, я не согласен усыплять! — Вася хватался руками за голову.

Ветеринар сделал укол и одним резким движением вправил позвоночник. Собака дернулась и залаяла.

— Жить будет, — сказал он. — Внутренние органы не повреждены, задние лапы чувствительны. Через несколько дней отойдет — и снова бегать будет.

Вася обрадовался, как ребенок. Саша в первый раз увидел его улыбку: широкую и простодушную, верхняя губа высоко оголяла десну. На выходе из лечебницы он позвал Сашу выпить с ним по рюмке коньяка за знакомство и за здоровье Харлея. Планов у Саши на вечер все равно не было. И он согласился.

Вася работал в тату салоне недалеко от парка, где выгуливал собаку. Он был мастером-татуировщиком. Занимался этим уже восемь лет. Учился, как и Саша, на графического дизайнера, но на последнем курсе, когда сделал себе первую татуировку, вдруг увлекся символическими смыслами рисунков на теле. Купил машинку — и с тех пор совершенствовал свое мастерство, переходил из салона в салон, пока не открыл свой собственный.

Помещение салона было новое, просторное, с недавним ремонтом, на стенах висели эскизы в рамках и полки с желтовато-белыми искусственными черепами и африканскими статуэтками. В углу комнаты была отделанная кирпичом и подсвеченная синим неоновым светом барная стойка. Вася осторожно положил на подстилку собаку, помыл руки и достал из-под стойки стаканы и бутылку пятизвездочного коньяка.

Когда коньяк был разлит по стаканам, они чокнулись.