Бандеровка - [3]

Она грустным взглядом обвела свою комнату. Налево стоял шкаф, горка с книгами и всякой девчачьей дребеденью. Направо — большое до пола окно, занавешенное синем тюлем. Впереди на стене висели в рамках фотографии рок-певцов, картины и маленькие тарелочки с изображением разных городов, привезенные ею и ее друзьями из путешествий. Год назад она в этой комнате сама сделала ремонт: половина стен была оклеена синими обоями, а другая — оранжевыми. Дверь тоже была выкрашена в оранжевый цвет. Это была съемная квартира, куда она переехала три года назад после окончания журфака. До этого она жила со своим отцом, а еще раньше — с мамой и папой. Но они развелись, когда Богдане стукнуло 18. Мама переехала жить в Италию. Сейчас она была уже замужем за итальянцем. Примерно раз в неделю мама звонила Богдане, и они рассказывали друг другу новости. Похоже, мама скучала по Украине, но никогда не говорила об этом, только задавала очень много вопросов о знакомых и родственниках, о Тимошенко и Януковиче. Богдана никогда ничего не могла внятно рассказать об этих людях, чем разочаровывала маму. Она вздыхала, шутливо называла дочь скучной, саркастично комментировала ее восторженные рассказы о работе, передавала отцу привет и клала трубку. С папой у Богданы тоже были хорошие отношения. Три-четыре раза в месяц он заезжал к ней, привозил еду, что-то ремонтировал в квартире, иногда приглашал ее в ресторан и всегда дарил подарки на праздники. Честно говоря, Богдана думала о семье не часто. Сейчас просто навеяло одиночеством.

Чтобы не скучать, она решила кому-нибудь позвонить. Перелистывая телефонную книгу, Богдана наткнулась на номер Саши из России. На несколько секунд она заколебалась. Мысли ее вернулись к тому пахнущему сиренью вечеру, к прогулке под желтыми фонарями… Но потом она вспомнила свои прежние разочарования — и пролистнула пальчиком список ниже.

* * *

В четверг Саша нервно хватался за телефон всякий раз, когда раздавался звонок. Слава Богу, звонили не часто. В пятницу было уже немного легче. В субботу он почувствовал разочарование и тоску. «Что же это такое? — думал он. — Почему я не могу с этим справиться? Почему я перестал управлять своими эмоциями?» Хрупкая черноволосая украинка не выходила из его мыслей. Он возвращался к ней снова и снова, чувствовал на себе ее взгляд, слышал ее смех. Это было, как наваждение. Приятное и тяжелое. Наваждение, которое нужно было развеять.

Он вышел прогуляться по Киеву. Он чувствовал необходимость видеть людей, думать о ком-то или о чем-то другом, только не о Богдане. Он смотрел по сторонам, пытался всматриваться в лица прохожих. Но он ничего не видел. Он лишь слышал, как в голове у него идет диалог, начатый три дня назад на кухне. Но только в этом разговоре он менее застенчив и более остроумен. Он заставляет черноглазую девушку хохотать без умолку, он легко подбирает темы для беседы, вспоминает сотню интересных историй. И этот разговор заканчивается тем, что Богдана улыбается и диктует ему свой номер телефона.

Сам не заметив как, Саша пролетел Крещатик, Бессарабку, Льва Толстого, пока не очнулся у большого парка. «Да что же это? — снова подумал он. — Как будто в мире больше нет других людей и интересных предметов!». Возле входа в парк стоял ларек, Саша подошел к нему, чтобы купить воды. Остановиться, освежиться и выдохнуть! Перед ним в очереди стояли несколько человек. Высокий парень с татуировками на обеих руках вдруг повернулся к нему и сказал:

— Дождь будет. Моя собака роет землю — верная примета, — он кивнул головой в сторону парка.

Там на траве резвился молодой лабрадор ретривер бежевого цвета. Саша кивнул головой.

— Красивая собака, — ответил он, чтобы не показаться невежливым.

— Очень умная порода! Способен понимать до 250 слов. Но этот еще молодой, еще дрессирую его.

Парень купил бутылку пива, пожелал хорошего дня и направился к своему псу. Саша взял воду и шоколадку и тоже пошел в парк. Он сел на пустую скамейку в глубине и позвонил старшему брату. В детстве они очень хорошо дружили, у них была разница в три года. Но вот уже лет восемь, как их интересы кардинально разошлись. Саша знал, что Леша сейчас на грани развода с женой. Мама просила поддерживать его.

— Привет! Как поживаешь?

— Да потихоньку. Что ты, в Киеве? Как оно там? — услышал он привычное ленивое растягивание.

— Все отлично. Снял квартиру. В офисе все нормально. Сейчас гуляю.

— Ага. Ну погода хорошая?

— Пасмурно. А ты как?

— Да потихоньку, живем!

— Мама в порядке?

— Ага, как обычно. Так, значит, все нормально, говоришь…

Разговор грозил превратиться в однообразное движение по замкнутому кругу. Напротив ретривер искал в траве брошенную палку, маленький мальчик залез на старое дерево, а парень в татуировках из очереди у ларька, покуривая, прогуливался недалеко по аллее.

— Ладно, передавай привет жене! У нее там все хорошо?

— Нормально, — отрывисто сказал Алексей и вздохнул.

И вдруг Саша увидел, что мальчишка поставил ногу на тонкую сухую ветку. Саша затаил дыхание. Ребенок подтянулся, чтобы стать на нее второй ногой, и в этот момент ветка хрустнула, и мальчик с визгом свалился с дерева прямо на спину собаке. Ретривер взвыл, малыш заорал на весь парк.