Придя в класс, Варвара Петровна первым делом спросила:
— Так это твой кот, Петя?
Он потупился и сказал:
— Мой.
Но тут встала Алиса.
— Нет, это мой кот, Варвара Петровна!
Петя возразил:
— Но это я же его принес и Алиса тут ни при чем.
— Но кот мой, и Петя не виноват.
— Ничего не понимаю, — сказала Варвара Петровна. — Кота можете делить как хотите, но замечание я запишу вам обоим.
Потом, когда они выходили из класса после урока, Алиса как бы невзначай шепнула: «Спасибо!». И Пете этого было предостаточно. Он прямо засмеялся от удовольствия, до того был счастлив и горд!
Внизу, в вестибюле, зачем-то вертелись Петины Мышки.
— Петя, Петя, — кинулись они к нему, — будь у нас шефом, будь!..
— Да вы соображаете! — крикнул он. — Такие события!.. — Он хотел еще выкрикнуть: «Да вы что, газет не читаете?» — но вовремя спохватился.
— Нет, Мышки, — сказал он, — не могу. Вот столько дел! — И он провел ребром ладони по горлу.
— Петя, а Бесценный какое-то новое слово придумал, правда, Бесценный?
— Ничего и не новое. Это все старое: «Сим-сим, открой дверь».
— Ну, старым-то разве откроешь!
— Открою, вот увидите.
— Это все глупости, — сказал Петя с досадой. — Идите-ка лучше по домам.
Василий любил встречать их после уроков возле школы. Вот он и сегодня ждал. Савва и Леша Копейкин уже стояли рядом с ним и о чем-то совещались.
— Ты чего ж после всех? — спросил Василий.
— Да все Мышки пристают. А у меня совсем нет времени, да ну их!
— Д-да… — неопределенно ответил Василий. — Что-то есть хочется. Не зайти ли нам во «Все пятерки»?
Кафе «Все пятерки» помещалось напротив школы, на другой стороне улицы, и они уже не раз там бывали. Едва они усаживались за свой любимый стол возле окна, официанты тотчас же начинали бегать около них, вытирать, стряхивать. Что-то подсовывать и передвигать. Директор, зам директора и администратор тоже выходили из своего кабинета. И в воздухе, над всеми столами, над стойками, под мерное жужжание вентиляторов носилось произносимое шепотом слово: «Акт! Акт!»
— Значит, нечисто у них с противопожарной безопасностью, — усмехался Василий, — раз они боятся составления акта.
Но на этот раз к ним никто долго не подходил. Даже директор, делая вид, что не узнает, проплыл в отдалении.
— Навели порядок, — сказал Василий. — Конечно, можно было бы пойти поискать, да уж ладно. Думаете, меня трогает их внимание ко мне? Ничуть не бывало, и пусть не подходят, сколько хотят. Важно внимание к делу.
По правде говоря, Пете нравилось прежде всего внимание к их персонам, оно льстило его самолюбию, но он понимал, что это неправильно, и Василию ничего не говорил.
— Замечательная это работа — пожарник! — сказал Савва.
— Но ведь Василий не пожарник, — возразил Петя. — Он противопожарник!
— Да, ты прав, — засмеялся Василий. — В этом вся разница. Мы, противопожарники, приходим на помощь к людям еще до того, как нас об этом попросят. Ведь что такое огонь? — Василий пригнулся, вытянул руки и зашептал. — Огонь — это дикая злобная сила, притаившаяся всюду вокруг нас!.. Огонь тут, огонь там, смотрите, вот огонь, вот огонь!..
Ребята вертели головами, но нигде огня не видели.
— Все кругом — затаившиеся языки пламени, — продолжал Василий. — И если вы их не видите, то лишь потому, что вы беспечны и молоды, а я вижу их, вижу! Их бледные отсветы лежат на вас и на мне, плавят стекла и вылизывают стены зданий!.. Я ощущаю кожей их сухое, пока еще холодное дыхание и хожу между ними, как повелитель, как укротитель ходит среди ядовитых змей! И тут и там я говорю им: «Нет! Нет! И нет!» Мы ходим по городу, — зашептал Василий, и головы всех четверых тесно сомкнулись. И надо ж было в этот момент явиться официанту с четырьмя порциями сарделек.
— Куда ставить-то будем? — спросил официант.
Все четверо откинулись к спинкам стульев.
— Мы ходим по городу, — продолжал Василий, вдыхая горячий мясной пар, — люди с особым зрением, и чем больше нас будет, тем сильнее станет наша власть над огнем. На днях я представлю вас командованию…
— Ой, как здорово! — воскликнул Леша Копейкин.
Они взялись за вилки, но тут Василий мельком взглянул в окно и неожиданно побледнел. От глаз его вдруг повеяло холодом, губы сомкнулись.
— Что с тобой, Василий? — удивился Петя.
Даже голос Василия изменился, стал каким-то железным.
— Внимание, — приказал он, — всем одеться!
— А что случилось? — спросил Савва.
— Никаких вопросов!
От волнения Петя никак не мог попасть в рукава пальто, потом еще пуговицы не хотели застегиваться. Тут подоспел и директор.
— Мы навели порядок! — воскликнул он. — Можете убедиться!
Василий обдал его ледяным взглядом.
— Послушайте, — сказал он, — вы не хотите неприятностей?
— Не хочу… — пробормотал директор.
— Тогда выполните мою просьбу: минут двадцать никого не выпускайте из кафе.
— Слушаюсь…
Около выхода Василий рванул трубку телефона-автомата, набрал номер и сказал только четыре слова. «На Школьную улицу брезент!»
