Балъюртовские летописцы - [19]

— Валлах, закрепим! — радостно кивнул Игитов.

В кабинет заглянула Муслимат Атаевна.

— Детки, ждем к столу! — сказала она совсем по-домашнему.

Стол был накрыт в секретариате, окна от чужих глаз занавешены газетами.

Вначале все держались очень скованно, чинно, громко и настойчиво ухаживали друг за другом:

— Вы рыбку будете?

— Разрешите, я положу вам салату?

— Позвольте салфетку?

— Разрешите налить вам сухого?

Через полчаса всю эту чопорность как ветром сдуло…

— Сегодня праздник наших доблестных солдат, офицеров, генералов, — начал свой тост Алимов, — сегодня праздник мужчин. Среди нас есть фронтовики, люди прошедшие сквозь пламя войны, — Алимов посмотрел на Варисова, тот сидел, не поднимая головы. — В их числе наш старший товарищ и опытный журналист Махтибек Варисович Варисов. Я предлагаю выпить за его здоровье, пожелать ему долгих лет жизни и беспокойства… — все сидевшие за столом насторожились, — творческого беспокойства, дорогие товарищи!

Все облегченно вздохнули и стали чокаться с Варисовым и друг с другом.

— А помнишь, Махти, — крикнул Игитов с дальнего конца стола, но звон стаканов и общий шум застолья заглушил его голос. — Помнишь, Махти, нас провожали вместе! — не унимался Игитов.

— Еще бы не помнить, — бесстрастно ответил Варисов, — ты и тогда мешал мне.

— Как мешал? — удивился Игитов.

— Все время врывался в круг и не дал мне как следует потанцевать с любимой девушкой.

Все засмеялись.

— Слушай, Игит, а разве с Чабуваловым вы на фронте не встречались? — с невинным видом спросил Галич.

— Какой там Чабувалов! — красный от выпитого, Игитов презрительно махнул рукой. — Он и близко на фронте не был!

— А он хвастался, что ты был под его командой, — не унимался Галич.

— Да ну его, слушай больше! — возмутился Игитов. — Только он приехал редактором — заходит в типографию, кричит, шумит. Я терпел, терпел, потом говорю: «Подожди, дорогой товарищ, кем ты будешь?» — «Редактор», — говорит, «Таких редакторов, — говорю, — я видел восемь штук, все ушли, а типография и товарищ Игитов остались на месте».

Теперь пили без тостов, хотя тосты участились, один Игитов сказал не меньше десяти.

Алимову было интересно наблюдать за своими коллегами в столь непривычной обстановке. Вот Муслимат Атаевна долго перебирает вилкой кусочки мяса в общей тарелке, достает самый лучший кусочек и протягивает его Хункерхану: «Бери, хороший кусок, мягкий, у тебя же зубов нет». Вот Галич сосредоточенно возится с магнитофоном, у него что-то не получается, и он нервничает. Роза улыбается чему-то своему, далекому, а Игитов смотрит во все глаза на бухгалтера Валентину Капитоновну. Заира сидит грустная, ей очень идет ее розовый джемпер. Даже Варисов показался ему сейчас человеком милым и добрым. «Может, я зря с ним воюю? — подумал Алимов. — Все-таки он повидал жизнь, многое пережил…»

В кабинете Алимова зазвонил телефон. Ближе всех к двери сидела Заира, и Алимов попросил ее глазами узнать, в чем дело, кто звонит.

— Казбек Ирбайханович, вас! — крикнула Заира таким тоном, что сразу стало ясно — к телефону подойти необходимо, видимо, что-то важное.

Когда Алимов вошел в кабинет, Заира все еще держала трубку в руках, словно боялась положить ее на стол.

— Салавдин Алханович, — шепнула она встревоженно.

Алимов взял трубку:

— Я слушаю.

— Что же вы так долго не отвечаете? — Бас секретаря райкома был слышен так отчетливо, как будто Салавдин Алханович стоял рядом.

— Да мы тут сидим в соседней комнате.

— Мне доложили. Коллективно пьянствуете? Поэтому и звоню.

— Зачем же так? — Казбек растерялся. — Просто отмечаем праздник.

— Как вы решили со статьей о Бекишевой? — голос секретаря прозвучал мягко и вкрадчиво.

— Решили больше не возвращаться к этой теме. — Алимов постарался, чтобы голос его прозвучал как можно спокойнее.

— Что?! — в трубке опять зарокотало. — Вам же дано ясное указание: раздолбать и ее, и этого жениха, как типа, чуждого коммунистической идеологии!

— Наши люди познакомились с ним, он не такой уж отрицательный тип. Молодой инженер, хороший организатор…

— Хороший специалист — не обязательно передовой человек, — прервал Алимова секретарь райкома. — Я вас спрашиваю в последний раз: будете делать то, что вам рекомендуют, или нет?

Алимов набрал в легкие побольше воздуха и разом выдохнул в трубку:

— Нет!..

— Ах, так! Ну-ну, продолжайте пьянствовать! — В трубке послышались короткие гудки.

— Что-нибудь случилось? — спросил Галич, когда Алимов протискивался на свое место.

— Нет, нет, все в порядке, — Алимов изобразил на лице подобие улыбки, — просто Салавдин Алханович поздравляет вас всех с праздником.

Заира удивленно взглянула на Алимова. Он улыбнулся ей в ответ.

— Друзья, давайте выпьем за женщин, — сказал Алимов, поднимая бокал с вином. — Этот тост, по-моему, имеет прямое отношение к нашему празднику!

Варисов затушил сигарету в тарелке с недоеденной закуской, встал.

— Старушкам пора на покой! — Он выпил последнюю рюмку, с хрустом надкусил соленый огурец.

Его никто не задерживал. После его ухода все почувстовали облегчение.

Галич наладил наконец магнитофон. Начались танцы.

Алимов пригласил Муслимат Атаевну, потом Розу и только потом Заиру. Танцевала Заира легко, и Казбеку казалось, что она соткана из воздуха, он ничего не видел и не слышал вокруг, кроме нее…