Балтийцы (сборник) - [38]
Продолжая одним дизелем зарядку, мы снялись с якоря и двинулись в северную часть Ботники на новое место. Вследствие белой ночи немыслимо было пройти незаметно до снабжавшей немцев лесом Хапаранды, и мы, выбрав позицию на полдороге, погрузились у ближайшего изгиба шведских берегов, где можно было ожидать выхода немецких судов на короткое время из шведских территориальных вод.
Место было спокойное. Большинство людей отдыхало. Но командир сам стоял с утра у перископа, следя за проходящими судами. Легкий бриз наносил по временам полосы тумана, и тогда мы на некоторое время слепли. А когда прояснялось, являлись миражи. Парусники и пароходы поднимались из-под горизонта вверх ногами, затем, по мере приближения, у них оказывалось два силуэта: прямой и опрокинутый, которые своими макушками касались друг друга. Далее опрокинутый силуэт исчезал, и предмет принимал свои естественные формы.
Позиция была очень скучной. Немцы, видимо, о нас узнали и отменили выход пароходов.
Для спокойствия мы держались вблизи огражденной со всех сторон вехами банки. Таким образом пароходы не очень приближались к нам и не вынуждали нас ни отходить в сторону, давая им дорогу, ни погружаться, – что влекло бы за собой лишнюю трату аккумуляторной энергии, экономить которую на случай серьезного дела было заботой всякого командира…
Но вот из рубки слышится команда:
– Право руля.
Немного спустя вдруг:
– Больше право.
И вслед за сим уже повышенным голосом:
– Полный вперед! Право на борт.
«Вероятно „добыча“», – думаю я.
– Полный назад! – командует вдруг командир.
Не отходя от своего стола, в недоумении жду, что будет дальше. Положение кажется тем более странным, что заднего хода под водой мы никогда не употребляли, ибо при перемене хода с переднего назад лодка теряет дифферент.
Действительно, – лодка остановилась и стала наклоняться носом вниз, вызывая неприятное ощущение потери под ногами почвы. Створки всех дверей открылись к носу, и со стола поехали на пол карты, книги и прочие предметы.
– Погружайся! – слышится громкий голос командира.
Я встал из-за стола и хотел пройти в центральный пост, но в эту минуту лодка задрожала, над головой послышался лязг разрываемого железа, бурление чьих-то винтов, и вслед за сим в боевую рубку сверху хлынула вода…
– Всплывай!.. продуть систерны!.. – во весь голос воскликнул командир.
Продутие балластных цистерн сжатым воздухом означало чрезвычайную срочность. Все, вскочив с мест, не двигаясь, смотрели по направлению к центральному посту, ожидая, всплывет ли лодка, и не понимая еще, что именно произошло…
Падение воды из боевой рубки в центральный пост понемногу затихает, и в рубке появляется слабый дневной свет. Я поднимаюсь к командиру.
– Негодяй нас протаранил, – взволнованно говорит командир, – невозможно было думать, что он повернет на нас: за нами банка, туда нет дороги. Кроме того, он нес нейтральные, шведские марки. Когда мы стали ворочать, он упорно следовал за нами, целясь прямо на перископ. Марки фальшивы. Это – немец. Комендоры, к орудиям! Откройте люк…
Люк не открывается. Через иллюминаторы видны разрушения на мостике: обломки загромождают выходную крышку.
– Откройте палубные выходы! Скорей!
Старший офицер распоряжается открытием носового люка, который запирается водонепроницаемою дверью не только изнутри, но и снаружи листом палубной настилки, завинчиваемой сверху. Таким образом открытая изнутри массивная водонепроницаемая дверь уперлась в стальную палубную настилку.
– Ломы! – распоряжается старший офицер.
Слепые и беспомощные, мы стоим на поверхности, не зная, что предпринимает таранивший нас неприятель. Сознание опасного бессилия заставляет тайно волноваться. Сыплются глухие, дробные удары ломов… Трещит настилка. Лоцмана, не сознававшие до сих пор обстановки, вдруг поняли ее и устремились к выходному люку.
– Что же это будет? – жалобно простонал один из них, распространяя вокруг себя неприличный запах…
– Запереть его в гальюн, – велит старший офицер.
Наконец палубный лист отваливается в сторону и в носовое помещение врывается луч света. Командир, старший офицер и два комендора выскакивают наверх к пушкам. За ними следую я.
Кругом пусто. Легкое облако тумана нашло на нас и закрыло собой таранивший нас пароход, силуэт которого слегка угадывался в полумиле, но через несколько секунд исчез совсем. Стрельба и погоня были бесполезны. Можно было обстрелять другого. Начали беглый осмотр разрушений.
По палубе были оборваны лишь провода беспроволочного телеграфа, на мостике же сломаны подъемная мачта, перископ, сворочены: компасный нактоуз, зенитная пушка, штурвал и перископная тумба. Все это грудой обломков загромождало боевую рубку и свисало вниз. На счастье наше и таранившего нас парохода, он не зацепил наружных мин.
Старший офицер вызвал всю свободную команду наверх для разборки поломок. Одновременно с этим мы дали ход и пошли обратно, пользуясь внутренними приборами управления.
