Баллады о Робин Гуде - [6]

Зеленый пробежал олень

По зарослям густым,

И семь оленей молодых

Бежали вместе с ним.

Такие у него рога,

Что страшно и взглянуть,

Я тетиву ему вослед

Боялся натянуть».

«Такую дичь, — сказал шериф, —

Я был бы рад найти!»

«Не поленитесь, господин,

Вослед за мной идти!»

Шериф верхом, но Джон готов

Пешком идти весь день.

Завидев Гуда, молвил Джон:

«Вот, господин, олень!»

Шериф надменный был мрачней

Бессолнечного дня:

«Будь проклят ты, Рейнольд Гринлиф,

Ты обманул меня».

«Клянусь, — Джон Маленький сказал, —

На вас лежит вина:

Я, вам служа, не получал

Ни хлеба, ни вина».

Был подан ужин. На столе

Блестело серебро,

Но отказался есть шериф,

Узнав свое добро.

«Попробуй, — молвил Робин Гуд, —

Оленину мою.

За то, что Джона ты любил,

Я жизнь тебе даю».

Когда насытились они

И день стал потухать,

С шерифа Робин Гуд велел

Насильно обувь снять.

И плащ короткий, и камзол

С каймою меховой,

И дал ему зеленый плащ

Укрыться в час ночной.

А после ловким молодцам

Под деревом густым

Стать вкруг шерифа приказал

И бодрствовать над ним.

Шериф надменный ночь провел

В рубашке и штанах,

Узнал и он, как спать в лесу

На камнях и корнях.

«Шериф, — промолвил Робин Гуд, —

Будь рад словам моим:

Ведь это я хотел, чтоб ты

Под дубом спал густым».

Сказал шериф: «Я не монах,

И пусть мне принесут

Веселой Англии добро —

Я не останусь тут».

А Робин Гуд в ответ: «Ты год

Со мною будешь жить,

Тебя, заносчивый шериф,

Решил я проучить!»

Шериф воскликнул: «Если мне

Здесь спать и эту ночь,

Пусть лучше голову мою

Мне снимут с тела прочь.

Когда же пустишь ты меня

Дорогою своей,

То самым верным буду я

Из всех твоих друзей».

«Ты клятву дашь, — промолвил Гуд, —

Здесь, над моим мечом,

И на земле мне не вредить,

И на пути морском.

А если бы моих людей

Тебе пришлось встречать

И днем и ночью, поклянись

Во всем им помогать».

И снова поклялся шериф.

Идя к семье своей,

Он долго позабыть не мог,

Как спал среди камней.

Перев. Всев. Рождественского

Песнь четвертая

Шериф доволен, что ушел

Из леса в Ноттингам,

С товарищами Робин Гуд

Гуляет по лесам.

«Пора обедать», — молвил Джон,

А Гуд в ответ: «Постой.

Святая Дева возвратить

Залог не хочет мой».

«Не беспокойтесь, господин.

Не догорит закат.

Как рыцарь, в этом я клянусь.

Свой долг вернет назад».

«Джон Маленький, — ответил Гуд, —

Иди, возьми свой лук.

Оставь меня. С тобой пойдут

И Скателок, и Мук.

На Ватлин-улицу, что в Сайлс,

Теперь ваш ляжет путь,

Быть может, и удается нам

Найти кого-нибудь.

Веселый будет ли гонец,

Или бедняк простой —

Хочу, чтоб этот человек

Делил добро со мной».

Джон Маленький, сердясь, грустя.

Пустился в путь из чащ,

Он опоясался мечом,

Надел зеленый плащ.

В дороге путника найти

Из них никто не мог.

Как ни смотрели все втроем

На Запад, на Восток.

Вдруг на дороге в Бернисдель

Остановился взор.

Монахи ехали по ней

Верхом во весь опор.

Джон Маленький друзьям сказал:

«Я голову отдам,

Когда монахи не везут

Всего, что нужно нам.

Товарищи, к чему печаль,

Когда душа грустна?

Пусть будет на готово лук

И тетива верна.

Полсотню слуг ведут они,

Семь вьючных лошадей.

Один епископ ездит так

Со свитого своей.

Мы приведем их всех, пускай

Здесь только трое нас,

Не то на Робина поднять

Мы не посмеем глаз.

Сильнее гните лук, они

Уже невдалеке.

Передний мой. Я жизнь его

Держу в своей руке!»

И Джон воскликнул: «Стой, монах!

Вперед дороги нет.

Коль двинешься, клянусь Христом,

Найдешь стрелу в ответ.

Как видно, голова твоя

Под шляпою пуста.

Прогневался наш господин

От долгого поста».

«Кто господин?» — спросил монах.

Джон молвил: «Робин Гуд».

«Его давно, — монах в ответ,

Разбойником зовут».

«Ты лжешь, — ему ответил Джон,

И пожалеешь сам.

Стрелок лесной он и тебя

Зовет обедать к нам».

Мук на готове лук держал,

Спустил он тетиву,

И был стрелой с коня монах

Повержен на траву.

Осталось из полсотни слуг

Лишь двое, чтоб вести

За Джоном вьючных лошадей

По дикому пути.

Монаха к Гуду привели,

Хоть упирался он.

Ворчал сквозь зубы, но идти

Был силой принужден.

Свою приподнял шляпу Гуд,

Увидев пришлеца,

Но не был вежливым монах

И не склонил лица.

«Ведь он невежа, господин,

Клянусь!» — воскликнул Джон.

А Гуд в ответ: «Что взять с него,

Когда невежа он?»

Потом спросил он: «Сколько слуг

С собою вел монах?»

«С полсотни! Только, кроме двух,

Все спрятались в кустах».

«Трубите в рог, — воскликнул Гуд,

Зовите всех стрелков».

И скоро семеро идут

Нарядных молодцов;

И каждый был в хороший плащ,

Пурпурный плащ одет.

«По зову Гуда мы пришли.

Что скажет он в ответ?»

Скамья для гостя ко столу

Подвинута была.

Джон Маленький и Робин Гуд

Служили у стола.

«Смелей, монах, — промолвил Гуд, —

Бери и яств, и вин.

Скажи мне, где твой монастырь

И кто твой господин?»

«Аббатство Девы я зову

Своим монастырем».

«А кем ты служишь?» — Гуд спросил.

«Я — главный эконом».

«Тем больше чести, — Гуд сказал, —

Мне и друзьям моим.

Налейте лучшего вина,

Мы выпьем вместе с ним!

Дивлюсь я только одному:

Весь день душа грустна,

Чем Матерь Бога я гневил,

Что долг не шлет она?

Она посредницей была

Меж рыцарем и мной,

Когда я деньги в долг давал

Здесь под листвой густой.

И если деньги ты принес,

То дай на них взглянуть.

Гебе я тоже помогу

Потом когда-нибудь».

Все это выслушав, монах

Унылый поднял взор:

«Клянусь, о займе никогда

Не знал я до сих пор».

«Клянусь, — промолвил Робин Гуд, —

Монах, твоя вина!