Баллады о Робин Гуде - [4]

Волну ее кудрей.

Пируют Томас, Мэри, Нан,

И мне вина несут.

Да здравствует в своих лесах

С Клориндой Робин Гуд.

Сэр Роджерс, пастор, оказать

Услугу Гуду рад,

Он руки их соединил

И совершил обряд.

И Робин Гуд пошел с женой

По зарослям густым.

В веселом Шервуде щеглы

Про счастье пели им.

«А где стрелки?» — промолвил Гуд,

Когда был в роще он.

«В лесу, под деревом густым»—

Ему ответил Джон.

Стрелки гирлянду принесли,

Невеста вся в цветах,

И с Гудом отдыхать идет

С улыбкой на устах.

Пусть девушки поверят мне:

Я лишь под утро мог

Уйти домой, неся вино

И свадебный пирог.

Еще одно к моим словам

Добавить мне позволь:

Помолимся за короля.

Да здравствует король!

Чтоб были дети у него.

Добро творили нам,

Про Робин Гуда я спою

Тогда по всем лесам.

Перев. Всев. Рождественского.

Песнь вторая

С довольным сердцем рыцарь вновь

Покинул свой приют.

Шептал смотря на Бернисдель:

«Будь счастлив, Робин Гуд.

Благословен будь Бернисдель

И Мук и Скателок.

Клянусь, компании честней

Я повстречать не мог».

И добрый рыцарь молвил так:

«Джон Маленький, смотри,

Должны поспеть мы в монастырь

Марии до зари.

Четыре сотни золотых

Аббату должен я.

Когда до ночи не приду

Прости, земля моя!»

Свое аббатство обходя

Так говорил аббат[3]:

«Четыре сотни задолжал

Мне рыцарь год назад.

Четыре сотни фунтов[4] дал

Я под большой залог.

Знать, разоренным быть ему,—

Сегодня минет срок».

«Не кончен день, — сказал приор[5]. —

Еще не поздний час.

Я сотню фунтов должен вам

И уплачу сейчас!»

«Ваш рыцарь за море уплыл,

Покинув здесь свой дом.

Там голод мучает его

И ночь студит дождем!»

«Его поместья право жаль

Теперь прибрать к рукам,—

Сказал приор, — и так его

Легко обидеть вам».

Аббат воскликнул: «вот моя

Седая борода…»

Брат-келарь, жирный и большой,

К ним подошел тогда.

Сказал монах: «Ей-Богу, он

Повешен иль убит.

Четыре сотни за него

Отдать нам предстоит».

Берутся смело за дела

И келарь, и аббат,

И на совет позвать судью

Верховного спешат.

Немало судей собралось,

И принялись рядить,

Чтоб за грехи да за долги

Беднягу засудить.

Немилосердно строг судья;

Аббат, он тоже строг.

Лишится рыцарь всех земель,

Когда не будет в срок.

«Он не придет, — сказал судья,

Я уверяю вас».

На горе рыцарь к воротам

Тут под’езжал как раз.

Дружине рыцарь говорит:

«Вы прежде, чем войти,

Оденьтесь и грубые плащи,

Вас гревшие в пути».

Те, грубые плащи надев,

Стучатся у ворот.

Стоит привратник там и всем

Поклоны отдает:

«Добро пожаловать, мой сэр.

Желанен ваш приход.

Вас ждет аббат, мой господин,

Среди других господ.

Великой клятвой вам клянусь,

Христом, моим Творцом.

Вот лучший конь, что до сих пор

Встречал я под седлом».

«Ведите в стойло лошадей

Пусть вволю поедят».

«Не нужно, Богом вам клянусь,

Что на кресте распят».

За трапезой сидели все,

Явился рыцарь в зал.

Склонив колена, он поклон

Всей братии отдал.

«Доволен будь. Я срок держу,—

Сказал он, — сэр аббат».

Но первым делом тот спросил:

«Принес ты долг назад?»

«Ни пенни,[6] — рыцарь отвечал,

— Клянусь моим Творцом!»

«Ну и должник! — сказал аббат,

Судья, еще нальем!

Ты денег не принес. Ко мне

Явился ты чего ж?»

«Ах, ради Бога, — тот сказал,

Отсрочьте мой платеж».

«Уж минул срок, — судья сказал,

Про дом свой позабудь».

И молвил рыцарь: «Ну, судья,

Ты мне защитой будь».

«Я сыт аббата добротой»,—

Сказал судья в ответ.

«Так будь мне другом ты, шериф».

«Нет, ради Бога, нет!»

«Так ты мне другом, будь, аббат

По доброте своей.

Пока я долга не верну.

Моей землей владей.

Твоим вассалом буду я

И преданным слугой.

Пока всего не уплачу,

Монетой золотой».

И поклялся монах Христом,

Что на кресте распят:

«Ищи, где хочешь. Я земли

Тебе не дам назад».

«Клянусь Создателем моим.

Возлюбленным Христом,

Какой бы ни было ценой

Я возвращу свой дом.

Пошли удачу, мне, Христос,

Что Девою рожден.

Познает друга человек,

Когда в несчастьи он».

Взглянул со злобой на него

Аббат и закричал:

«Ты хитрый рыцарь! Лгун и плут,

Оставь тотчас же зал!»

«Ты лжешь! Лгуном я не бывал

В монастыре твоем!—

Так добрый рыцарь отвечал: —

Клянусь Святым Творцом».

Тут добрый рыцарь встал и так

Аббату говорит:

«Колена рыцарю склонять

Учтивость не велит.

В турнирах я сражал врага

На копьях и мечах.

Был не трусливее других

В походах и боях».

«Уступит рыцарь. Уступи

И ты, — сказал судья.

Не то вам мира не видать —

Порукой честь моя».

«Я сотню дам» — сказал аббат.

«Дай двести золотых!»—

Судья прибавил. «Нет, земель

Вам не видать моих.

Хоть тысячу червонцев дай.

Не подберешься к ним.

Владеть монаху и судье

Не следует моим».

К столу он снова их подвел,

К столу вблизи стены.

Четыре сотни золотых

Отсыпал из мошны.

«Вот золото вам, сэр аббат,

Что ты мне одолжил.

Ты мною был бы награжден

Когда б учтивым был».

Сидел недвижно и не ел

Роскошных блюд аббат.

Поникла голова. Глаза,

Уставившись, глядят.

«Так золото мое, судья,

Мне возврати назад».

«Ни пенни. Господом клянусь,

Что на кресте распят!»

«Свой срок сдержал я, сэр аббат,

И ты, мой сэр, судья.

Чего б ни говорили вы,

Верну поместья я».

Тут добрый рыцарь из дверей

Идет, счастлив и рад.

Свой грубый плащ кидает там,

Берет цветной наряд.

И едет с песнями домой

(Так в людях слух идет).

А в Вирисделе ждет жена,

Встречает у ворот:

«Добро пожаловать, супруг.

Ты разорен до тла?»

«Молись за Робина, жена,

И будь же весела.

Пусть Робина хранит Господь,

Меня в беде он спас.

Не будь его, так все добро