Баллада о Розеттском камне - [20]
(Последний раз с таким удовольствием Леночка ела бутерброды вместе с Танечкой, соседской девочкой, живущей за стенкой в коммунальной квартире. Они разгадывали кроссворд: «Устройство для местонахождения объектов».
— Собака! Правильно, Лен?
— Нет, дорогая, это локатор.
— А, ну ладно. Давай дальше.
— «Специалист с высшим техническим образованием».
— Слесарь?!
— С какой же стати?!
— У папы техническое образование, но когда и он починить не может, вызываем слесаря. Значит, у слесаря высшее техническое образование!)
Петр появился внезапно и быстро сбежал по ступеням. Походка у него оказалась энергичной и властной. Не было в ней никакой легкости. Машина его очутилась рядом с Леночкиной машиной почти мгновенно, бампер к бамперу. Взгляд у Петра был чужой и холодный. Хорошо бы провалиться сквозь землю или уехать, но места для разворота не было. Петр тихонько посигналил и кивнул на сиденье рядом с собой. Леночка, выскользнув из машины, положила на асфальт листки и быстро юркнула обратно, закрыв двери изнутри. Петр вышел, поднял листки и встал рядом, облокотившись на капот.
— Что это?
— Это… Я думала о тебе, а написала о сотворении мира. Возьми на память… Там еще стихотворение, потом посмотришь…
— Почему ты не позвонила раньше, когда я ждал?
— Я поняла, ты очень занят. Убери машину, я уеду.
— Ты сумасшедшая! Ты когда по дороге ехала, я тебя сразу заметил. Подумал: кто же за рулем? Догнал посмотреть… Открой мне дверь. — Леночка сидела неподвижно. — Опять будем говорить через стекло?.. Я работаю у вас, но хочу уволиться, чтобы учиться в вашем университете и преподавать наш язык. Еще — хочу составить новый русско-сербский словарь. А может, брошу все, стану снимать фильмы… Не знаю пока. Теперь ты скажи.
— Я плохой специалист. Немного подрабатываю переводами… А ты знаешь языки?
— Языки мне не даются. Да и времени нет. Знаю только русский.
— Почему именно русский?
— Он похож. Все славяне — братья… Я — коммунист.
— Приятно слышать. Какое у тебя образование?
— Политехнический институт.
— Попросту слесарь.
— Не понял тебя.
— Это вопрос из кроссворда.
— Лена, мне сейчас надо работать. Скажи свой телефон.
— Нет.
— Моего отца звали Йован, значит, я — Петр Иваныч. Разве может быть человек плохим, когда его так зовут?!. Что это?!
— Где?!
— Да вот! Открой окно!
Леночка растерялась и открыла. Петр наклонился и поцеловал. Телефон он узнал.
Когда разговор окончен, тогда ясно, что надо было сказать. У Некрасова есть прекрасное стихотворение по этому поводу:
Интересно, что это за идиоты пристроились сзади? По улицам стало невозможно ездить — покоя не дают! Надо же, еще и руками машут! А мы сейчас газу прибавим! То-то же! Знай наших! Нет, вы посмотрите, тоже подтягиваются. А мы еще прибавим! Милиционер наперерез несется, жезлом машет. Неужели мне?! Останавливаюсь. Сзади тоже догнали, машина ГАИ, а в ней четыре инспектора…
— Вы что сделали?
— Ума не приложу.
— Может, скажете, что не видели посланную за вами спецмашину?
— Вы мне, конечно, можете не верить, но я думала, что это катит развеселая компания, которой нечего делать! Я — на газ, да и ушла от них!
— Ушли?!
— Ну да! Они же меня не догнали! Я притормозила, когда вас увидела!
— Ну, водитель пошел!
— Да честное слово, если б я знала! Да я бы тотчас остановилась.
— И давно они шли за вами?
— Вот эти два светофора.
— И догнать не смогли?!
— Я-то ведь думала: безобразие! на дорогах пристают!
— Так, давайте ближе к делу. Почему за вами послали наряд?
— Не знаю я! Не! — зна! — ю!!! Я ехала себе спокойно, никому не мешала…
— Стойте здесь, я по рации запрошу. — И полез в «стакан».
(«Не шалю, никого не трогаю, починяю примус… и еще считаю долгом предупредить, что кот — древнее и неприкосновенное животное».
И хочу вам ненавязчиво указать, что женщина — это древнее и неприкосновенное…)
— Вы создали аварийную ситуацию на Колхозной площади, — появился вновь милиционер.
— Как?
— Так! Вы бы послушали, в каких выражениях о вас дежурный с того перекрестка отзывается! Почему поехали на красный?
— Опять на красный! Да я даже не заметила!
— Что значит «опять»? — удивился милиционер.
— Значит то, что я сегодня уже выкатывалась на красный. Под трамвай.
— Ну, водитель пошел! Придется прокол сделать, чтоб впредь неповадно было!
— Не надо! Уже есть один! (Женщина — древнее и…)
— Был один, станет два.
— Не надо мне два, у меня уже есть один. (Женщина — неприкос…)
— Что вы бормочете? — Милиционер почувствовал себя не в своей тарелке. — Ладно, платите штраф. Три рубля.
— У меня только двадцать копеек. (Женщины, женщины!)
— Тогда — прокол, — рассердился милиционер.
— У меня уже есть один! (Тра-ля-ля!)
— Тогда — штраф, — уже не совсем уверенно.
Достала кошелек.
— Смотрите, у меня всего тридцать семь копеек!
(…Женщина — древнее и неприкосновенное…)
— Но вы говорили, что двадцать?!
— Я говорила, что двадцать, потому что думала, что у меня двадцать, а когда заглянула в кошелек, то увидела, что у меня тридцать семь. Поэтому штраф я заплатить не могу, а прокол у меня уже есть.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.