Баллада о Розеттском камне - [21]
Милиционер с минуту смотрел обалдевшими глазами, потом сунул Леночке документы и права и отправился к очередному нарушителю. Леночка побежала следом: «Вы понимаете…» «Я все понял, счастливого пути!.. И зачем вас только за руль пускают!..»
Завтра на работу придется идти без журналов, без кофе, без общественных денег. Но зато — может быть! — Петр позвонит. Не может быть. Наверное, он женат. Надо было спросить! Что я, сумасшедшая?! Какое право я имею спрашивать? Кто я ему? Кто он мне? «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?»
Вдруг он вообще презирает женщин? Почему бы нет? Ведь рассуждал же подросток у Достоевского о женщинах так: «…Я не люблю женщин за то, что они грубы, за то, что они неловки, за то, что они не самостоятельны, и за то, что носят неприличный костюм!» Вот и Петр, наверное, женщин не считает за людей, думает: так, куколки, дурочки, сладкие конфетки, потенциальные домработницы! А что? Почему бы нет? И разговаривает он иначе, и лицо у него другое, и главного в нем никак нельзя ухватить…
Вариант 1.
Что получилось? Мы остались погребены заживо в стенах своих городов, квартир, жизней. Ничего не смогли и не стали делать, доверились судьбе, которая управляет нами, швыряя клюшкой с одного конца поля на другой. Вот я и решила, что пора выйти из игры…
— Нет, это никуда не годится. Надо успокоиться.
— Но как?!
— Написать еще стихотворение!
Вариант 2.
— Стало легче?
— Не знаю…
— Значит, стало. Давай дальше.
— А начать-то как?
— Да так же и начни!..
Вариант 3.
— Разве можно мешать любовь с пивом?!
— Конечно. Пиво только с водкой мешать нельзя… Шутки дурацкие у меня, зато на душе стало легче…
БУМ!!! Что случилось?!
Что-то случилось. То ли звезды рванули вверх, то ли я на подоконнике свалилась вниз. Да, подоконник снова прилип к дому, на свое место. А что бумкнуло-то? «Справочник по лазерам», часть 2. Свалился на пол. Спрыгиваю. Под ногами хрустнул пузырек. Безобразие! Завтра надо будет…
— Какое-такое «завтра»?! Завтра не будет, понятно?!
— Как?! Я же не успею рассказать!
— А кому рассказывать? Звезда исчезла! Как только окно свалилось вниз, звезда исчезла!
— Что ж, я все равно расскажу! Имеющий уши, да услышит!
— А почему дальше написано, что это часть третья? Ни первой, ни второй не было ведь?
— Вот это все и было — две части вместе, а теперь будет совсем новая часть — третья. Там будет, во-первых, о Розеттск… Нет! Там будет: в-третьих, о любви, во-вторых, экскурс «О многообразии конфигураций человеческого уха», и, во-первых, «Баллада о Камне»…
Часть III
«Мне больше нравится рассказывать о поражениях, рисовать одинокие души, судьбы, сотрясаемые действительностью… Но поражения никогда не бывают полными, окончательными. В каждом поражении возникают новые силы, новые энергии…»
Лукино ВИСКОНТИ.
Все вы смотрите больше на человеческие обертки. На шелуху: машины, одежду, обувь. В душу-то редко вы заглядываете к человеку.
ИМЕЮЩИЙ УШИ… Каждый имеет уши, и каждая пара ушей резко отличается от другой пары, так же как лицо человеческое всегда отличается от другого человеческого лица. У девушки с портрета Доменико Венециано уши шестигранные и напоминают по форме бензойные кольца, как их принято обозначать в учебниках по химии и физики. У мадонны фра Филиппо Липпи (у его возлюбленной, которую он всюду изображал в качестве мадонны) ушки кругленькие, как калачики. У Лионелло д'Эсте кисти Пизанелло рельеф уха запечатлел римский символ «помиловать», так редко используемый публикой при решении судьбы побежденного гладиатора, — кулак с большим пальцем, указующим вверх. У Федериго да Монтефельтро уши повелевают: «Казнить! Нельзя помиловать!» — большой палец, отделенный от кулака, смотрит вниз. У куртизанок Карпаччо безысходные, трехслойные, обреченные, скучные, мрачные, тупые уши. У мужчины в шитом золотом одеянии на картине Ван Эйка ушки узенькие, чтоб ничего лишнего не услышать. У мадонночки рядом — ушки на грани исчезновения. Картина как бы кричит: «Ничего нам не надо! Ничего не хотим слышать и слушать! Вот и безухий ангел с короной прилетел. У нас и так все хорошо, а ваши дела нас не волнуют».
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
История дружбы и взросления четырех мальчишек развивается на фоне необъятных просторов, окружающих Орхидеевый остров в Тихом океане. Тысячи лет люди тао сохраняли традиционный уклад жизни, относясь с почтением к морским обитателям. При этом они питали особое благоговение к своему тотему – летучей рыбе. Но в конце XX века новое поколение сталкивается с выбором: перенимать ли современный образ жизни этнически и культурно чуждого им населения Тайваня или оставаться на Орхидеевом острове и жить согласно обычаям предков. Дебютный роман Сьямана Рапонгана «Черные крылья» – один из самых ярких и самобытных романов взросления в прозе на китайском языке.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.