Балкон - [16]
Ирма. Нет, нет… решимость. Те, кто, угрожая, проходят под окнами, не поют. В их взгляде – враждебность.
Шеф Полиции. И что? Допуская, что это так, ты считаешь меня трусом? Ты думаешь, что я должен подать в отставку.
Ирма (задумчиво). Нет. Впрочем, я думаю, что уже слишком поздно.
Шеф Полиции. У тебя есть информация?
Ирма. От Шанталь, перед ее бегством. Центральная электростанция будет занята к трем часам утра.
Шеф Полиции. Ты уверена? От кого она это знает?
Ирма. От партизан четвертого сектора.
Шеф Полиции. Допустим. Как она это узнала?
Ирма. Утечка информации. Не следует недооценивать мой дом.
Шеф Полиции. Твой притон, моя любовь.
Ирма. Притон. Заведение. Публичный дом. Бордель. Как угодно. Однако, Шанталь – единственная, кто переметнулся на другую сторону… Она убежала. Но пред этим она доверилась Кармен, которая знает жизнь.
Шеф Полиции. Кто ей устроил побег?
Ирма. Роже. Водопроводчик. Как ты его себе представляешь? Молодой, красивый? Нет. Сорок лет. Коренастый. Взгляд ироничный и серьезный. Шанталь о нем рассказывала. Я его видела в дверях: слишком поздно. Он убегал от сетей Андромеды.
Шеф Полиции. Андромеды? Браво. Восстание возбуждается здесь и распространяется отсюда. Если она дает своим почитателям имена созвездий, она скоро улетучится и превратится в песни. Пожелаем, чтобы они были красивы.
Ирма. А что, если их песни придают восставшим смелость? И они готовы умереть ради них?
Шеф Полиции. Красота песен смягчит их. К сожалению, они не имеют на данном этапе развития ни красоты, ни мягкости. Во всяком случае, амуры Шанталь посланы ей Провидением.
Ирма. Не примешивай Бога…
Шеф Полиции. Я – франк-масон. Итак…
Ирма (удивленно). Ты мне этого не говорил. Ты…
Шеф Полиции (торжественно). Великий Принц Королевского Секрета!
Ирма (иронично). Ты – брат Трех Степеней! В маленьком переднике. С маленькой колотушкой, монашеской рясой и свечой! Это смешно. (Пауза.) Ты тоже?
Шеф Полиции. Почему? Ты тоже?
Ирма (фарсово-торжественно). Хранительница самых важных Ритуалов! (Неожиданно грустно.) Наконец-то я подошла к этому.
Шеф Полиции. Каждый раз ты пытаешься вернуть нашу любовь.
Ирма. Нет, не нашу любовь, но время, когда мы любили друг друга.
Шеф Полиции. И что дальше? Ты хочешь создать из этого исторический очерк и похвальное слово? Ты думаешь, что мои визиты утратят пикантность, если ты не впутаешь сюда воспоминания о вымышленной невинности?
Ирма. Речь идет о нежности. Ни самые экстравагантные костюмы моих клиентов, ни моя удача, ни поиски новых тем для моих салонов, ни ковры, ни позолота, ни хрусталь, ни холод не сотрут из моей памяти тех минут, когда ты спал в моих объятьях.
Шеф Полиции. Ты сожалеешь об этих минутах?
Ирма (с нежностью). Я отдала бы свое королевство, чтобы вернуть одну-единственную из них! И ты знаешь какую. Я нуждаюсь в единственном слове правды, подобно тому, как это бывает по вечерам, когда разглядываешь свои морщины или полощешь рот…
Шеф Полиции. Слишком поздно. (Пауза.) К тому же, мы ведь не можем навечно прикорнуть один подле другого. Наконец, ты не знаешь, куда я втайне устремлялся, когда был с тобой.
Ирма. Я знаю, что я тебя любила…
Шеф Полиции. Слишком поздно. Ты смогла бы бросить Артура?
Ирма (нервно смеясь). Это же ты мне его навязал. Ты требовал, чтобы здесь был мужчина – против моей воли и моего согласия – во владении которого я должна оставаться девственной… Дурак, не смейся. Девственной. То есть, бесплодной. Но ты хотел столб, ось, настоящий фаллос, совершенный, воздвигнутый, стоящий. Он здесь. Ты мне навязал эту груду налитого кровью мяса, этого причастника с руками борца – ты знал его силу на ярмарке, но ты игнорируешь его слабость. Ты мне его навязал, как идиот, потому что чувствуешь, что стареешь.
Шеф Полиции (упавшим голосом). Замолчи.
Ирма (пожимая плечами). Ты отдыхаешь здесь благодаря посредничеству Артура. Я не питаю иллюзий. Это я его мужчина и он на меня рассчитывает, но мне необходима эта мускулистая мишура, узловатая и глупая, путающаяся в моих юбках. Если хочешь, он – мое тело, но находящееся рядом со мной.
Шеф Полиции (иронично). А если бы я ревновал?
Ирма. К этой огромной кукле, которая гримируется палачом, чтобы удовлетворить сделанного из ничего судью? Ты издеваешься надо мной, но тебе никогда не надоедает, что я являюсь тебе в облике этого прекрасного тела… Я могу повторить…
Шеф Полиции (дает пощечину Ирме, которая падает на диван). И не вой, или я порву твою глотку и сожгу твою конуру. Я подожгу вам волосы и шкуры и выброшу за дверь. Я освещу город горящими блядями. (Очень нежно.) Ты веришь, что я на это способен?
Ирма (со вздохом). Да, дорогой.
Шеф Полиции. Итак, приготовь мне счета. Вычти, если хочешь, крепдешин Аполлона. И поторопись, мне надо вернуться на свой пост. Теперь я должен действовать. Потом… Потом, все будет едино. Мое имя будет действовать за меня. Итак, Артур?
Ирма (покорно). Сегодня вечером он умрет.
Шеф Полиции. Умрет? Ты хочешь сказать… по-настоящему… по-настоящему умрет?
Ирма (покорно). Увидишь, Жорж, как у нас умирают.
Шеф Полиции. Вот как? И это?
Ирма. Министр…
(Ее прерывает голос Кармен.)
Знаменитый автобиографический роман известнейшего французского писателя XX века рассказывает, по его собственным словам, о «предательстве, воровстве и гомосексуализме».Автор посвятил роман Ж.П.Сартру и С. Де Бовуар (использовав ее дружеское прозвище — Кастор).«Жене говорит здесь о Жене без посредников; он рассказывает о своей жизни, ничтожестве и величии, о своих страстях; он создает историю собственных мыслей… Вы узнаете истину, а она ужасна.» — Жан Поль Сартр.
Действие романа развивается в стенах французского Централа и тюрьмы Метре, в воспоминаниях 16-летнего героя. Подростковая преступность, изломанная психика, условия тюрьмы и даже совесть малолетних преступников — всё антураж, фон вожделений, желаний и любви 15–18 летних воров и убийц. Любовь, вернее, любови, которыми пронизаны все страницы книги, по-детски простодушны и наивны, а также не по-взрослому целомудренны и стыдливы.Трудно избавиться от иронии, вкушая произведения Жана Жене (сам автор ни в коем случае не относился к ним иронично!), и всё же — роман основан на реально произошедших событиях в жизни автора, а потому не может не тронуть душу.Роман Жана Жене «Чудо о розе» одно из самых трогательных и романтичных произведений французского писателя.
Письма, отправленные из тюрьмы, куда Жан Жене попал летом 1943 г. за кражу книги, бесхитростны, лишены литературных изысков, изобилуют бытовыми деталями, чередующимися с рассуждениями о творчестве, и потому создают живой и непосредственный портрет будущего автора «Дневника вора» и «Чуда о розе». Адресат писем, молодой литератор Франсуа Сантен, или Франц, оказывавший Жене поддержку в период тюремного заключения, был одним из первых, кто разглядел в беспутном шалопае великого писателя.
«Богоматерь цветов» — первый роман Жана Жене (1910–1986). Написанный в 1942 году в одной из парижских тюрем, куда автор, бродяга и вор, попал за очередную кражу, роман посвящен жизни парижского «дна» — миру воров, убийц, мужчин-проституток, их сутенеров и «альфонсов». Блестящий стиль, удивительные образы, тончайший психологизм, трагический сюжет «Богоматери цветов» принесли его автору мировую славу. Теперь и отечественный читатель имеет возможность прочитать впервые переведенный на русский язык роман выдающегося писателя.
Кэрель — имя матроса, имя предателя, убийцы, гомосексуалиста. Жорж Кэрель… «Он рос, расцветал в нашей душе, вскормленный лучшим, что в ней есть, и, в первую очередь, нашим отчаянием», — пишет Жан Жене.Кэрель — ангел одиночества, ветхозаветный вызов христианству. Однополая вселенная предательства, воровства, убийства, что общего у неё с нашей? Прежде всего — страсть. Сквозь голубое стекло остранения мы видим всё те же извечные движения души, и пограничье ситуаций лишь обращает это стекло в линзу, позволяя подробнее рассмотреть тёмные стороны нашего же бессознательного.Знаменитый роман классика французской литературы XX века Жана Жене заинтересует всех любителей интеллектуального чтения.
Жан Жене (1910–1986) — знаменитый французский писатель, поэт и драматург. Его убийственно откровенный роман «Торжество похорон» автобиографичен, как и другие прозаические произведения Жене. Лейтмотив повествования — похороны близкого друга писателя, Жана Декарнена, который участвовал в движении Сопротивления и погиб в конце войны.