Бах - [9]

«Любовь и склонность к музыке исключительным образом проявлялись в маленьком Себастьяне уже в младенческие годы. Музыкальные пьесы, которые преподал ему брат, он за короткое время изучил в совершенстве. У брата его был целый том нот с произведениями самых знаменитых в то время авторов — Фробергера, Керля, Пахельбеля, который он неизвестно по какой причине не давал в руки Себастьяну, несмотря на все его просьбы. Жажда знаний толкнула Себастьяна на невинный обман. Книга хранилась в шкафу, закрытом лишь решетчатой дверцей. Переплетена она была не твёрдым картоном, а обычной бумагой. Однажды ночью, когда все спали, Себастьян протянул свою ручонку сквозь решётку, достал нужный том, свернул его, что было легко из-за бумажного переплёта, и вытащил из шкафа. Он переписал для себя всю книгу при лунном свете, так как у него не было под рукой даже лампы. Через шесть месяцев страстно желаемая музыкальная добыча уже благополучно была в его руках. Тайно, с жадным нетерпением, он стремился использовать малейшую возможность для своей работы, но, к величайшему его огорчению, брат застал его на месте преступления и жестокосердно отобрал копию, изготовленную ценой стольких трудов. Представьте себе купца, корабль которого с товарами на 100 тысяч талеров затонул в перуанских водах, и вы составите себе живое понятие о том, как сожалел наш маленький Себастьян о своей потере. Книгу он получил обратно только после смерти брата».

Этот рассказ из «Некролога», составленного Карлом Филиппом Эмануэлем, сыном Иоганна Себастьяна Баха, вместе с одним из учеников своего отца — Иоганном Фридрихом Агриколой, конечно, в каком-то смысле является красивой легендой: в мальчике уже угадывается будущий великий композитор; он способен творить чудеса ради своей «исключительной любви к музыке» и проявляет незаурядные способности к её усвоению. Он дерзок и бесстрашно нарушает семейные запреты, чтобы предаться этому ненаказуемому греху — переписыванию нот, как другие позже будут воровать книги из библиотек… Впрочем, похожий эпизод есть в биографии его современника Генделя, но в его случае в исторической достоверности рассказа можно усомниться: несмотря на противодействие со стороны отца, который предпочёл бы, чтобы сын стал юристом, а не музыкантом, юный Георг Фридрих своевольничал и по ночам тайком играл на клавикордах… В конце концов семья отступила перед таким упорством.

Но вернёмся к Баху. В данном случае непохоже, чтобы Иоганн Кристоф слишком быстро капитулировал перед настойчивостью своего младшего брата. Педагогика — это ещё и умение сказать «нет», укротить кипучую энергию и направить в нужное русло. Порой надо уметь и принудить к отдыху чересчур усердного ученика. Некоторые считают, что поведение Иоганна Кристофа объяснялось его стремлением сделать из брата органиста, а не композитора…

Этот рассказ довольно правдоподобен, поскольку, как уже говорилось, принадлежит одному из детей Баха, и сообщает нам весьма полезные сведения о подготовке, полученной мальчиком. В последующие годы Иоганн Себастьян Бах развернёт обширную педагогическую деятельность: прежде всего со своими родными, но также и с учениками. Но нет никаких точных сведений и о том, каким образом он сам обучился музыке. Сохранил ли он воспоминания о своих первых уроках? Что думал о методах обучения своего отца и брата Иоганна Кристофа? Печатные ноты стоили дорого и вынуждали исполнителей терпеливо переписывать их от руки. Добрым лютеранам приходилось корпеть над тетрадями, точно католическим монахам, чтобы получить копию произведений, которые они желали исполнять. Иоганн Себастьян Бах сначала вычерчивал нотный стан пером с пятью кончиками, а потом старательно воспроизводил ноты. Это занятие было долгим и нудным, зато позволяло выучить наизусть, запомнить, проникнуться чужой музыкальной мыслью. И потом работать самому, сочинять в уме, без инструмента.

Из этого отрывка можно почерпнуть и ещё одну важную информацию — упоминание о музыкантах, первыми оказавших на него влияние: Фробергер (1616–1667), Керль (1627–1693), Пахельбель (1653–1706). Последний бывал в Эйзенахе, крестил одну из сестёр Иоганна Себастьяна, так что являлся почти родственником, и Иоганн Кристоф был его учеником. Сегодня его знают благодаря одному канону, ставшему таким же знаменитым, как и Ария Ре мажор из оркестровой сюиты № 3 самого Баха. Однако не стоит сводить всё творчество Иоганна Кристофа лишь к этому произведению: он был и мастером хорала. От Фробергера остались пьесы для клавесина, но в основном он заявил о себе, соединив разные европейские стили. А Керль, ученик Фрескобальди, был одним из учителей Пахельбеля.

Наконец, в истории о мальчике, переписывающем ноты при свете луны, вскользь упоминается о физическом изъяне, который доведёт его, уже великого композитора, до могилы, — слабом зрении. Но не будем забегать вперёд.

Мальчик пел в гимназическом хоре, отличаясь прекрасным сопрано, и таким образом вносил посильную лепту в семейный бюджет и оплачивал своё обучение. Иоганн Себастьян упорно занимался в школе. В мире, созданном Реформацией, серьёзно относились к гуманистической культуре. Закон Божий по лютеранским принципам, богословие, математика (ещё одна форма отвлечённого мышления), грамматика, история, естественные науки довершили его образование. В школе он снова встретил своего двоюродного брата Иоганна Эрнста и подружился с ещё одним мальчиком — Георгом Эрдманом, который был старше его на три года.