Бабы, или Ковидная осень - [37]
Во дворе их клиники, состоявшей из нескольких корпусов – старом, густо засаженном дубами, тополями и липами дворе, прижилась бездомная собачонка, неизвестно когда и каким ветром туда прибившаяся.
Маленькая и мохнатая, с вечно опущенным хвостом, эта рыженькая псина, вероятно, поселилась в одном из пустующих подвалов.
Кое-кто из сотрудников ее гонял, но большинство не обращали внимания – настолько животинка была пуглива и безобидна.
С наступлением темноты бродяжка подворовывала объедки на большой помойке.
Там-то ее и застукал неприветливый дух клиники – слегка прихрамывавшая на левую ногу санитарка стационара гинекологии по кличке Блатная, имевшая привычку в любое время суток выйти подымить, а заодно проверить порядок на территории.
Блатная стала подкармливать собачонку, псинка же с ответной реакцией не задержалась и стала ее подкарауливать. Сидела она всегда на внушительном расстоянии от крылечка черного хода и терпеливо дожидалась, пока санитарка, шурша пакетом, нагнется, вытащит миску и плюхнет в нее остатки больничной еды.
Дикарка, в мгновение ока убегавшая от любого, кто пытался к ней приблизиться, Блатную хоть и признала, но подходить особо близко не давала. Собака осторожно кралась к миске, выставленной за несколько метров от крылечка, только тогда, когда ее покровительница возвращалась обратно под козырек.
Иногда, в редких перерывах между приемами, Маргарита Семеновна выходила во двор с черного хода подышать воздухом или переговорить без лишних ушей с домашними.
Как-то раз, в еще только набиравшем свой цветущий размах мае, она застала на крылечке дымившую Блатную, наблюдавшую, как псинка жадно и вместе с тем аккуратно, не пропуская ни одной крошки, поедает из миски.
Маргарита Семеновна с удовольствием втянула в себя воздух – после недавно прошедшего, моросившего с самого утра и до обеда дождика, пахло умытым асфальтом, молодой, упругой листвой и растревоженными остатками прошлогодних листьев, и даже дым от пахучей папиросы Блатной ладно встраивался в это весеннее многозвучие.
Наслаждаясь минутой, Маргарита Семеновна прикрыла глаза.
А когда открыла, ее взгляд наткнулся на Блатную.
Пожилая женщина, широко расставив ноги с больными коленями и сгорбив спину, сидела подле бродяжки на корточках, а та, борясь с инстинктивным страхом, осторожно тянулась своей узкой, пятнистой, грязной мордочкой к ее широкой, пропахшей хлоркой ладони.
Не желая мешать, Маргарита Семеновна развернулась к двери.
Нога неловко задела стоявшую рядом узкую урну – раздался резкий, неприятный звук.
Собачонка, поджав хвост, тут же отскочила от своей благодетельницы и быстро потрусила в кусты. Кряхтя и придерживаясь рукой за поясницу, Блатная встала.
Дойдя до крыльца, коротко встретилась с Маргаритой Семеновной взглядом.
Во взгляде этой старой и некрасивой, навидавшейся всякой грязи женщины, читалось смирение безусловного, не требовавшего никаких правил, непрошенного, но искреннего чувства и вместе с тем горечь от сознания, что все во внешнем мире – не только важное, но даже второстепенное, чужое, неважное, мешало этому чувству, не давая ему полноценно развиться…
– Марго, ты спишь? Почему так тяжело дышишь? – вырвал из полудремы голос внучки.
– Ты куда-то ходила?
– Да, бегала в нижний, за крахмалом.
Она не стала жаловаться Варе на приступ кашля, фальшиво убеждая себя в том, что скорее всего простудилась, продрогнув по дороге домой.
Знала, что избавиться от Вари все равно не получится.
К матери она не поедет, уже давно любой контакт с этой нездоровой во всех отношениях женщиной оборачивался для внучки травмой, которую она всякий раз мужественно пыталась скрывать.
Да и не оставит она свою Марго, даже если бы и было куда переехать.
– Все-таки надо вызвать врача! – обтирая ладошкой пот с ее лба, причитала Варя.
– Я сама врач. Заслуженный, – попыталась улыбнуться Маргарита Семеновна. – Когда ко мне заходишь, надевай на всякий случай маску.
– Ба, да ты белая, как простыня…
– Варюша, выпей витамин С и надень маску. Выпей сразу грамма два. Можешь и мне принести.
Как только она вышла, Маргарита Семеновна пошарила рукой по простыне в поисках мобильного – для незамедлительной круглосуточной помощи своим подопечным и связи с сыном она имела привычку класть его под подушку. Мобильного под подушкой не было. Нашлись только проводные наушники, которые она, не помня как, выдернула, засыпая.
Нагнувшись в поисках телефона под кровать, она почувствовала приступ удушья – за горло словно кто-то схватил рукой и не отпускал, не давая воздуху нормально проникнуть в легкие. Левое плечо отнималось.
«Ковид чаще всего поражает легкие, – отстранено констатировала она. – Какая стремительная динамика!»
Подцепив с пола мобильный и пытаясь глубоко, через щелочку во рту, вдыхать, она легла и стала дожидаться, пока вернется Варя.
Без очков, которые остались на кухне, она все равно не смогла бы осуществить то бредовое, засевшее занозой в голове еще при просмотре сайта с подсказками о поиске человека.
В апреле и мае, сидя с Варей на карантине, они развлекали себя, как могли.
Изысканные, как с рекламных постеров кафе, завтраки – каша с ягодами или пышный, с сыром и зеленью, омлет; полноценные обеды: суп и второе, под чаек с облепихой и медом; совместные вечерние просмотры популярных сериалов. Занятия йогой под инструктаж на ютубе, и, как следствие, их с Варей обоюдное желание «комплексного оздоровления» привели двух бездельниц к диете: из рациона на время исчезли сливочное масло, выпечка и белый хлеб.
Варвара Сергеевна Самоварова – красавица с ноябрьским снегом в волосах, богиня кошек и голубей – списанный из органов следователь. В недавнем прошлом Самоварова пережила профессиональное поражение, стоившее ей успешной карьеры в полиции и закончившееся для нее тяжелой болезнью. В процессе долгого выздоровления к Варваре Сергеевне приходит необычный дар – через свои сны она способна нащупывать ниточки для раскрытия, казалось бы, безнадежных преступлений. Два города – Москва и Санкт-Петербург. Две женщины, не знающие друг друга, но крепко связанные одним загадочным убийством.
В романе «Картонные стены» мы вновь встречаемся с бывшим следователем Варварой Самоваровой, которая, вооружившись не только обычными для ее профессии приемами, но интуицией и даже сновидениями, приватно решает головоломную задачу: ищет бесследно исчезнувшую молодую женщину, жену и мать, о жизни которой, как выясняется, мало что знают муж и даже близкая подруга. Полина Елизарова по-новому открывает нам мир богатых особняков и высоких заборов. Он оказывается вовсе не пошлым и искусственным, его населяют реальные люди со своими приязнями и фобиями, страхами и душевной болью.
В едва наладившуюся жизнь Самоваровой, полюбившейся читателю по роману «Черная сирень», стремительно врывается хаос. Пожар, мешки под дверью, набитые зловонным мусором, странные письма… Продираясь сквозь неверную, скрывающую неприглядную для совести правду память, Варвара Сергеевна пытается разобраться, кто же так хладнокровно и последовательно разрушает ее жизнь. В основе сюжета лежат реальные события. Имена героев, детали и время в романе изменены. Содержит нецензурную брань.
Трем главным героиням, которых зовут Вера, Надежда и Любовь, немного за сорок. В декорациях современной Москвы они беседуют о любви, ушедшей молодости, сексе, выросших детях, виртуальной реальности и о многом другом – о том, чем живут наши современницы. Их объединяют не только «не проговоренные» с близкими, типичные для нашего века проблемы, но и странная любовь к набирающему в городе популярность аргентинскому танго.
Прямо в центре небольшого города растет бесконечный Лес, на который никто не обращает внимания. В Лесу живет загадочная принцесса, которая не умеет читать и считать, но зато умеет быстро бегать, запасать грибы на зиму и останавливать время. Глубоко на дне Океана покоятся гигантские дома из стекла, но знает о них только один одаренный мальчик, навечно запертый в своей комнате честолюбивой матерью. В городском управлении коридоры длиннее любой улицы, и по ним идут занятые люди в костюмах, несущие с собой бессмысленные законы.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).