Бабушка - [15]

— Это Боушин. Будем живы-здоровы и там побываем, когда люди пойдут на богомолье, — пообещала бабушка.

— Бабушка, а что случилось в Боушине? — спросила Аделька, готовая слушать старушку с утра до вечера.

— Чудо там содеялось. Разве вы не помните, как Ворша о том рассказывала?

— Мы уж забыли. Расскажите нам, пожалуйста, расскажите, — приставали неугомонные внуки.

Бабушку не пришлось долго упрашивать.

— Сидите смирненько и не высовывайтесь из окна, не то упадете и расшибетесь. Вон за той горой и за теми лесами лежат деревни: Турынь, Литоборж, Слатина, Мечов и Боушин. В давнее время всеми этими деревнями владел один рыцарь, по прозванию Турынский, а жил он в своем замке на Турыни. У рыцаря была жена и одна-единственная маленькая дочка красавица, на великое горе родителей — глухонемая. Однажды гуляла девочка по двору замка и пало ей на ум пойти в Боушин посмотреть, что делают там ягнята, насколько выросли они за то время, пока она их не видала.

Надобно вам сказать, что тогда еще ни деревни, ни часовни не было, а стоял только хутор, где жила дворня Турынского рыцаря и находился его скот. Кругом чернел лес дремучий, а в лесу много зверя всякого водилось. Девочка не раз бывала на хуторе, да только приезжала она всегда с отцом. Вот и подумала глупенькая, что стоит ей побежать побыстрее, и она вмиг там очутится. Шла она, шла неведомо куда, думала — дорога как дорога: мала еще была, неразумна, вот вроде вас. Порядочно уже прошла, а белый хутор все не показывается. И стало девочке жутко. Подумала, что скажут отец и мать, не найдя дочку в замке. Взял ее страх, и бросилась она бежать назад. Да от страха не только дитя малое, взрослый человек легко голову теряет. Сбилась бедняжка с пути и не попала ни домой, ни на хутор. Зашла она в дремучий лес: ни тропинки не видать, ни света белого. Тут и поняла, что заблудилась.

Вот и подумайте, каково ей было! Вам бы так худо не пришлось: вы и слышите все и говорить можете, а она глухонемая. В испуге металась бедняжка по лесу и еще больше запутывалась в лесных тропинках. Голодно ей было и пить хотелось, ноги отказывались служить, жутко становилось при мысли, что ночь застигнет ее в лесу, где рыщут дикие звери. Но больше всего страшил девочку гнев родителей. Измученная, вся в слезах, очутилась она вдруг у родника, нагнулась и жадно прильнула к воде; напившись, огляделась и, увидев перед собой две тропинки, остановилась в нерешительности. По которой идти? Теперь-то она уж знала, — не всякая дорожка к дому ведет. И вспомнила тут девочка, что мать в трудную минуту всегда идет в свою комнату и молится; опустилась она на колени и стала просить Бога вывести ее из лесу.

Вдруг почудились ей странные звуки, в ушах у нее зазвенело и загудело. Гул становился все сильней и сильней. Девочка не понимала, что с ней творится, откуда такой шум вокруг. Задрожала бедняжка от страха, заплакала и хотела бежать. И тут видит, выбегает на тропинку белая овечка, за ней другая, третья… Скоро собралось у источника целое стадо. У каждой овцы на шее колокольчик; звон их и услышала девочка. Это были овцы ее отца. За ними бежал белый пес. Наконец, появился и сам пастух Барта. Вскрикнула девочка — Барта! — и бросилась к нему. Обрадовался Барта, что она говорит и слышит, взял ее на руки и поспешил на хутор, который недалеко был. А там сидела убитая горем жена Турынского рыцаря и думала-гадала, куда пропала ее дочка и что с ней случилось. По лесу бродили разосланные на поиски люди, сам рыцарь тоже повсюду искал свою дочь; мать же тем временем томилась в ожидании на белом хуторе. Вы только представьте, какова была ее радость, когда Барта принес ей дочку да вдобавок выздоровевшую. А как вернулся отец и узнал от дочери обо всем случившемся, дали родители обет выстроить у родника часовню; обещание свое они выполнили. Вон та часовня, что вдалеке виднеется, она самая и есть, и родник около нее — тот самый, из которого девочка пила, и в лесах этих она плутала…Ну, а ее давным-давно нет на свете, и отца нет, и Барта умер, а от Турынского замка остались одни развалины…

— Куда же делись овцы и собака? — осведомился Вилем.

— Собака издохла, старые овцы тоже, маленькие выросли, и у них родились ягнята… Так, детушки, и ведется на белом свете: старое старится, молодое растет.

Дети пристально смотрели вниз, на долину; их воображение рисовало то рыцаря на коне, то заблудившуюся девочку…

Вдруг из леса выехала дама на прекрасной лошади и поскакала по долине. Ее сопровождал берейтор[34]. На амазонке[35] был темный жакет и длинная коричневая юбка, закрывающая стремена; вокруг черных локонов вилась зеленая вуаль, наброшенная на черную шляпу.

— Бабушка, бабушка, смотрите, рыцарша! — закричали дети.

— И что это вы придумали, нешто есть теперь рыцарши? Это госпожа княгиня, — промолвила бабушка, выглядывая из окна.

— Детям стало досадно, что это не рыцарша, как они подумали.

— Госпожа княгиня едет к нам наверх! — вдруг закричали они хором.

— Правда, правда, смотрите-ка. Орланд карабкается, будто кошка, — уверял Ян.

— Оставь меня в покое, даже и смотреть не хочу. Чего только эти господа не выдумают!… — бормотала себе под нос бабушка, оттаскивая внучат от окна.