— У магазина, где мы купили кофе, висело объявление, — объяснил он. Он глядел мимо мамы, на улицу, вдоль которой с обеих сторон выстроились совершенно одинаковые белые домики с красными черепичными крышами. — Мохнатка принадлежит одной девочке. Её зовут Герда.
— Ах!
Больше мама ничего не сказала.
Фреди продолжал: ему казалось, что, если он замолчит, слёзы потоком хлынут из глаз.
— У неё много собак. И все с именами из сказок. Мать Мохнатки зовут Госпожой Метелицей, самого Мохнатку — Свинопасом, а его сестру — Золушкой.
Он умолк и громко проглотил ком, который стоял в горле.
— Знаешь, — сказала мама, — если бы это не касалось нашего Мохнатки, то было бы даже весело, верно? — Она обняла обоих детей за плечи. — Пойдём погуляем. Может, съедим мороженое?
Кто отказывается, если предлагают съесть мороженое? На пять минут оно даже может утешить, но потом снова душит горе.
— Послушайте, — сказала мама, — помните того белого пуделя в магазине игрушек? Вам он тогда так понравился. Можно сейчас пойти его купить, и мы положим его в корзиночку, чтобы она не стояла пустой. Ну, что вы скажете?
Фреди думал, что белый игрушечный пудель никогда в жизни не сможет заменить чёрного живого Мохнатку, но он не хотел огорчать маму, поэтому промолчал.
Геди облизала липкие пальцы.
— Это был симпатичный пудель.
Они пошли в магазин игрушек и долго разглядывали витрины. Там была железная дорога, которая ехала то вверх по холму, то вниз и даже через туннель. Была и игрушечная электрическая стиральная машина, и игрушечный пылесос…
Когда, купив белого пуделя, они вышли из магазина, Геди спросила:
— Как мы его назовём?
— Только не Мохнаткой! — торопливо выпалил Фреди.
Мама кивнула:
— Ты прав. Есть только один Мохнатка.
— Может, тоже сказочным именем? — предложила Геди. — Белоснежка. Это очень подходит: он белый как снег.
— Я не против, — сказал Фреди. Ему, в сущности, было совсем безразлично, как назовут пуделя — Белоснежка или Фокус-Покус. Он тосковал по Мохнатке.
Папа был уже дома и, когда услышал о случившейся беде, подошёл к пуделю, чтобы его погладить.
— Этот хоть не стащит мой кисет.
Но дети не рассмеялись его шутке.
Геди отнесла игрушечную собаку в детскую и уложила в корзинку, на которой всё ещё красовалось написанное кривыми печатными буквами имя «Мохнатка». Она заботливо укрыла пуделя и аккуратно разложила его передние лапы поверх одеяла.
А потом села рядом на пол и снова горько заплакала. Ужин получился печальным.
— Лучше всего нам сегодня пораньше отправиться спать, — сказала мама.
Они тут же встали, вежливо сказали: «Спокойной ночи» — и ушли к себе. Такого ещё никогда не было.
Час спустя мама на цыпочках подошла к детской и осторожно приотворила дверь. Сквозь щёлку в занавеске на корзинку с пуделем падал свет уличного фонаря. Он по-прежнему лежал так, как его уложила Геди, — пухлые белые лапы послушно покоились на одеяле…
Фреди притворился спящим. Но мама сразу заметила, что он не спит. Она склонилась над его кроватью:
— Фреди!
Он уткнулся мокрым от слёз лицом в подушку. И всё же ему было приятно, что мама погладила его по голове и поправила одеяло. Потом она вышла — так же тихо, как вошла, — и вскоре после этого Фреди заснул.
Наутро солнце сияло. Оно врывалось в открытое окно детской вместе со свежим утренним ветерком, который играл занавесками. В саду пели птички. Но Фреди было неприятно, что мир выглядел таким сияюще-прекрасным и радостным. Если бы это от него зависело, то небо было бы свинцовым и весь день лил бы дождь.
Геди уже проснулась.
— Сегодня я вообще не встану, — заявила она и отвернулась к стене. Ей не хотелось глядеть на немого пуделя, который неподвижно лежал под одеялом, уставившись стеклянными глазами в потолок.
Мохнатка каждое утро прежде всего громко зевал и тянулся, потом направлялся к кровати Геди и пытался на неё забраться, хотя это и было запрещено.
Фреди тоже охотнее всего не встал бы, но ведь ему нужно идти в школу. С хмурым видом поплёлся он в ванную комнату.
Только он успел засунуть зубную щётку в рот, как внизу, у входной двери, раздался звонок. Не вынимая изо рта щётки, он наклонился к окну, чтобы посмотреть, кто там стоит. И он увидел светловолосую Герду с ярко-зелёной школьной сумкой под мышкой.
— Доброе утро! — сказала она маме, которая вышла открыть дверь с молочником в руке. — Ваши дети дома? Можно мне к ним на минутку?
— Пожалуйста, — сказала мама. — Но Фреди торопится, ему надо в школу.
— Мне тоже, — сказала Герда. — Я специально вышла на полчаса раньше, чтобы успеть к вам зайти. Дело в том, что ваши дети принесли мне вчера моего Свинопаса.
— Ты — Герда?
— Да. А потом они убежали, не получив обещанного вознаграждения…
— Не хочу я никакого вознаграждения! — в бешенстве закричал Фреди из окна и стал ожесточённо чистить зубы.
Герда подняла голову и увидела Фреди.
— Чего ты так волнуешься? Ты же не знаешь, что это за вознаграждение.
— Фреди! — крикнула мама. — Немедленно спускайся вниз! Как ты себя ведёшь!
Но тут школьная сумка Герды вдруг задвигалась. Фреди чётко увидел, что она вся ходуном заходила, хотя Герда изо всех сил прижимала её к себе. И вдруг из неё высунулись два чёрных уха, а затем раздался громкий, звонкий лай.
