Бабочка на асфальте - [27]
— Мать, наверное, из польских евреев, — в раздумье проговорил Давид, — из тех, кого в начале войны перебросили в Сибирь.
— Не знаю, про это ничего не слышал.
Коля, в отличие от «неповоротливого» отца, смекал быстро, сразу навёл справки, где сколько платят. Подтверждать диплом судоремонтника не стал — дело хлопотное, устроился рабочим на завод. «В Израиле жить можно» — авторитетно заявил он, показывая свою фотографию на фоне Стены плача, где он стоял в тёмных очках, выкатив грудь и руки в боки.
Через полгода к нему из Владивостока приехала жена, рядом с которой трудно было устоять — очень уж был резким запах немытого тела. Вскоре она осведомилась у Рабиновича, сколько здесь платят женщине за час и за ночь. Сориентировавшись в ценах без его помощи, решила не продешевить и ушла от Ники-Николая. Сосед затосковал, но не надолго, вскоре прибился к какой-то женщине с квартирой и переселился к ней. Та выставила своего мужа по причине российского пристрастия к бутылке. От перемены мест слагаемых сумма не изменилась. А впрочем…
«Интересно, почему у многих еврейских пророков не было жён, ведь у нас нет отшельничества. Может, от того, что пророк, будучи цельным человеком, не идёт на компромисс. Предпочитает одиночество иллюзии семьи, видимости единения.
Что зависит от наших усилий, а что в воле провидения? Казалось бы, держишься из последних сил, стараешься выстроить ступеньки судьбы, только не по силам нам предвидеть будущее и оградить детей от неудач».
— Что мне делать? — спрашивал сын, получив аттестат зрелости. Он уловил моё невысказанное желание делать то, что мне самому не удалось. Желание на уровне мечты: понять и описать устремление человека к совершенству, Богу. Тогда станет понятным опыт внутреннего «я», принцип отношения людей. Я в этом смысле не оригинален, люди всегда стремились к Высшему началу, Абсолюту. Не случайно за всю историю человечества не было безрелигиозного общества.
— Вообще-то надо ставить перед собой высокие цели, а там — что получится.
Колумб, когда евреев изгоняли из Испании, отправился в кругосветное путешествие — хотел отыскать рай, а нашёл Америку. Тоже не плохо.
— Это вообще, — подхватил Лёня, — а в частности, мои сочинения по литературе учительница читает всему классу. — Он смотрел умоляющими глазами, словно, от моего ответа зависело его будущее.
— Но образцовых школьных сочинений не достаточно, чтобы стать писателем, — тормозил я сына. — Писатель — это характер, судьба. Невозможно выдумать того, что не испытал. Лев Толстой начал с мучительной раздвоенности души и тела, тело представлялось ему клеткой души. Иван Бунин начинал с отчаянья по поводу неразделённой любви. Из всех библейских пророков Бунин выбрал Осию, его несчастную любовь сделал сюжетом рассказа «Пророк Осия» — он целомудрен, задумчив, а она безмерная блудница.
— Ну и что мне делать? — спрашивал сын.
— Может, ихтиологом станешь, — уклончиво отвечал я, — в детстве ты часами наблюдал за рыбками в аквариуме. А писатель — не специальность.
— Не хочу ихтиологом. А, может, инженером? Как ты думаешь?
— Будешь, как я, изобретать вечный двигатель. Потом поймёшь; жизнь людей больше зависит от устремлённости души, чем от КПД паровоза.
— Ладно, займусь душой. Куда, значит, мне податься?
— Да, но сконструировать конкретный механизм проще, чем понять неосознанное чувство, додумать до конца противоречивую мысль. Отсюда — вопрос: ловить ли ветер в поле, или иметь в руках конкретное дело. Ихтиолог, всё-таки, ближе к гуманитарным занятиям, чем инженер, можно проследить эволюцию…
— А если стану горным инженером, — перебил Лёня, — исследую образование геологических пластов земли. Или химиком-алхимиком? Только не буду же я, как Фауст, с утра до ночи и с ночи до утра сидеть за пробирками.
— Всё равно где-то надо учиться, мозги развивать.
— Ладно, подамся в физики. Ты сам говорил, что у меня образное мышление, вот и буду представлять закон Ома в натуре. Стану учителем, и все десятиклассницы будут в меня влюблены, как в нашего физика Николая Израйлевича. Девчонки смотрят на него и балдеют.
На том и решили.
В педагогический институт Лёня поступил с первого захода и с первого курса потерял интерес к своей будущей специальности. Однако учился, экзамены сдавал, стипендию получал. Иногда посылал в журнал «Юность» стихи, их не печатали.
Тосковал. Славы хотел, любви. О славе ещё ребёнком мечтал. Помню, пошли мы в музыкальную школу слух проверять, сыну тогда пять лет было. По дороге спрашивает:
— А ты мне чёрный фрак и дирижёрскую палочку купишь?
— Зачем?! — Изумился я.
— Ну как же! — удивился моему непониманию Лёня. — Я же буду выступать в зале Чайковского.
Всё больше проявлялось сходство сына с его матерью: тяжёлая походка, медлительность, прежде, чем заговорить, наклонял голову — вроде как с мыслями собирался. Неужели даже такие мелочи передаются по наследству? Лёня, не в пример мне, был рукастый, от матери же унаследовал любовь к портняжному делу. Будучи ещё подростком, купил материал и без моего участия сам скроил и сшил себе затейливые брюки с карманчиками, застёжками, пряжками. «Такие только на валюту продают», — говорил он, гордо оглядывая себя в зеркале. Всё у него было разложено по ящичкам: нитки, пуговицы, крючки. Как у моей бывшей жены в шкафу всё по стопочкам: майки, трусы, чулочки, носочки. Менделя не обманешь.
О Дине Ратнер, писателе, докторе философии, можно сказать, что она, подобно другим прозаикам, всю жизнь пишет одну книгу. Меняются персонажи, ситуация, время, однако остаётся неизменной проблема соотношения мечты и реальности. Какова бы ни была конкретная данность, герои не расстаются со своими представлениями о должном, которое оказывается реальней действительности, здравого смысла. Это средневековый поэт и мыслитель Иегуда Галеви, подчинивший свою жизнь и творчество устремлённости к принадлежащей ему по праву наследия Святой земле.
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…