Бабкино наследство - [26]

— Минотавра нет, зато полно других приятных вещей, — захихикал Антикуус, — да, не бойся, у меня есть подробный план лабиринта со всеми ловушками. Дам с собой твоим ребятам.

Так была решена судьба Вована и Димона на ближайшее будущее.

* * *

— Ну, вот и он! — изрёк Бес, внимательно разглядывая странное сооружение, плавно переходящее в огромную скалу.

— Кто? — не понял Григорио.

— Не кто, а что! Воплощение человеческой мысли! Ловушки, тайные комнаты с приведениями, соединённые переходами! И все в абсолютной темноте.

— Ну, всё! Хватит! Мне и так уже страшно! Смотри, там, что — то написано! — указал Григорио на огромную дубовую, обитую бронзой дверь.

— Надеюсь не «Оставь надежду всяк сюда входящий», — изрёк Бес и они подошли поближе.

Надпись на ней гласила: «Надежда умирает последней. PS: факелы под серым камнем».

— Что-то мне не нравиться это, — задумчиво произнес Бес, — пахнет подвохом.

— Ты же говоришь там темно, — сказал Григорио, — видимо, придётся рискнуть и всё — таки воспользоваться предложением нашего радушного хозяина.

— Ну — ну! Ты хоть знаешь, как надо ходить по лабиринту? — поинтересовался Бес.

— Что — то слышал про правило правой руки, ну, или — левой. Всё очень просто. Главное держаться всё время рукой за стенку.

— А если тебе обе руки понадобятся? — Бес ухмыльнулся, видимо представляя себе — зачем.

— Можно ещё при входе привязать верёвочку подлиннее и по ней вернуться обратно.

— Ага, если тебя по дороге никто не съест, — ухмыльнулся Бес, — ну пошли, «Тесей».

— Ты сам — то был когда-нибудь в лабиринте?

— Да! У нас там, — при этом Бес показал пальцем куда — то вниз, — есть такой аттракцион. Детишки его очень любят.

Они посмотрели друг на друга, вздохнули и шагнули в неизвестность.

В лабиринте было прохладно, сыро и пахло плесенью. Ярко и бездымно горел факел, в свете которого наши подельники увидели огромный зал. Из него выходило восемь — десять коридоров. Подняв головы наверх, они попытались разглядеть потолок, но тот терялся где — то в вышине. И, даже факел здесь был бессилен. Тишина была такая, что просто давила на уши, да и на нервы тоже. Через пятнадцать минут абсолютной тишины Григорио с Бесом начали нервничать, оглядываться, почесываться. Факел почему-то все меньше и меньше отвоёвывал пространства у темноты, давая всё меньше и меньше света. В горле пересохло, страшно захотелось пить. И, когда нервы уже были на пределе, в темноте раздался звук капающей воды. Вернее одной капли. Звук удара её о поверхность воды вызвал у Григорио нервный срыв, который вытек в бросок факелом в сторону, откуда слышалась капель, и факел, естественно, погас. Наступила тьма. Кромешная. Пошла новая волна паники. Из коридоров послышались тихие звуки, завывания и стоны. Казалось вот — вот появятся жуткие монстры, зомби, призраки и «Франкенштейны», а из коридоров потянутся щупальца. Григорио сел и зажал уши руками, раскачиваясь из стороны в сторону, завыл, как банши.

— Так! — сказал Бес, — Возьми себя в руки! Ещё и получаса не прошло, а ты уже скис. Мы до цели так не доберёмся ещё месяц. Подними факел, попей водички. В той стороне, куда ты зашвырнул факел, есть источник, судя по всему.

Вытянув вперёд руки, Григорио сделал один неуверенный шаг, потом ещё и ещё и без приключений добрался до источника. Зажёг факел. На удивление тот опять горел ярко и успокаивающе. Григорио утолил жажду. Вода была вкусной и прохладной. При свете факела, сквозь прозрачную воду на дне виднелся отпечаток копытца. «Не хватало ещё в козлика превратиться»: успел подумать Григорио и… В голове остались только мысли о травке и особях противоположного пола. Нет, ещё очень захотелось кого-нибудь забодать.

— А, что! Из тебя вышел очень симпатичный носорог, — смеясь, проговорил Бес и, увидев бешеный взгляд, ретировался, — ну, всё, всё! Не нервничай так! Может на следующем сюрпризе всё вернётся на круги своя. Пойдём дальше?

Но это было только начало. Хозяин лабиринта обладал отличным чувством юмора. Поэтому Григорио несколько раз проваливался в ямы с грязью, пауками и змеями. Познакомился с парочкой приведений и претерпел несколько превращений. Один раз Бес даже вынужден был соскоблить его с пола, смести на совок, наскоро сделанный из какой-то доски, и высыпать в карман. И, когда у Григорио началась очередная истерика, они с Бесом услышали сначала невнятный шум, затем разговор, похоже, двух людей. Они о чём — то спорили. Голоса приближались. Наши горе — воришки заметались, не зная прятаться им или нет. Вскоре можно было расслышать голоса:

— Я, же тебе говорил, что не надо было слушать это приведение. Оно мне сразу не понравилось, — сказал один голос.

— Во — первых не оно, а она! — это был второй голос.

— Вот, вот! В этом — то всё и дело, Димон! — опять сказал первый голос, — Она! Ты и растаял!

— Во — вторых, — продолжал второй, — это ты, Вован, потерял план лабиринта, — и теперь мы здесь будем плутать вечно.

— А ты вечно теряешь голову в присутствии любой особи женского пола, даже если это привидение, — ворчал второй, — И я не потерял карту! У меня её отобрали.

— Это тот маленький и смешной?