Бабек - [34]

Афшин велел прекратить резню, увести пленных. Армия повернула обратно в лагерь. Остатки отряда Адсина, спасшиеся от смерти или плена, разбежались по горам и вернулись в свои селения. Никто из них не возвратился в крепость. Мотасиму было послано спешное письмо Афшина с просьбой помиловать Бабека и прислать аман в письменной форме.

Бабек слишком хорошо знал, что значит аман Аббасидов, клятвы их, он знал, что никакие охранные грамоты не спасут его, если он окажется в руках халифа. Восемь дней, необходимых для того, чтобы доставить письмо халифу и привести от него аман, ему нужны были, чтобы успеть скрыться. Раз в крепость никто из защитников не вернулся и защищать ее далее с оставшимися у него пятьюдесятью людьми было невозможно, оставалось одно — бежать, а за восемь дней можно далеко убежать, можно укрыться в Армении, где у него дружественные дехканы; он рассчитывал, что они помогут добраться до пределов Римской империи. В ту же ночь Бабек скрылся из крепости с оставшимися у него людьми и семьей.

На следующий день Афшин узнал о бегстве Бабека. Он немедленно вступил в крепость, разрушил ее до основания, на ее месте разбил свой лагерь и отсюда разослал всем дехканам сообщение о том, что Бабек скрылся, обещая сто тысяч дирхемов тому из них, кто доставит ему Бабека живым или мертвым.

От горы Базз до границы Армении тянутся горы, которые в те времена были покрыты густыми зарослями и дремучим лесом, куда всадники не могли проникнуть. В эти леса и скрылся Бабек. Афшин отрядил пять тысяч человек на поимку его, заняв группами по сто — двести человек все дороги, ведущие в лес.

Кончена была война, тянувшаяся двадцать два года. Афшин был на вершине славы. Все его подозрительное поведение во время осады было забыто с взятием крепости. За ним сохранилась слава о его непобедимости.

Несметные богатства были найдены в крепости. Не говоря уже о массе провианта, который пришелся как нельзя более кстати изголодавшимся воинам Афшина, в погребах оказалось все, свезенное Бабеком за двадцать лет его управления в двух провинциях: драгоценные ковры, золотые и серебряные лампы мечетей, жемчуг, алмазы и рубины, отобранные у правителей и феодалов, серебро, предназначавшееся для оплаты налогов халифу и перехваченное повстанцами, панцыри и оружие, снятые с врагов, убитых на поле сражения.

По законам ислама четыре пятых добычи шли в раздел победителям. Одна пятая должна была поступить в казну. Однако Афшин скрыл от халифа размер добычи, послал ему гораздо меньше, чем следовало, остальное же переслал к себе на родину, в свое феодальное владение. Богатства эти должны были послужить основным фондом для восстановления иранской державы, а на худой конец для создания независимого Мавераннарха, где царем будет Афшин, а правителями провинций его приближенные командиры, Бохарахода, Бешир Фергани и другие.

Репрессий по отношению к крестьянству усмиренных провинций мы не видим. Не было ничего напоминающего те зверства, которым подверглись восставшие крестьяне во Франции в средние века или в Германии после окончания Крестьянской войны. Население здесь было редкое, много крестьян уже погибло за двадцать лет военных действий. Избиение оставшихся лишило бы земледелие в Азербайджане и Джебале рабочих рук, прекратило бы доход казны и доходы правителя этих провинций, Афшина. Правда, можно было взять контрибуцию с дехканов, поддерживавших Бабека, и это было сделано, но — позднее, теперь же их услуги были нужны для поимки Бабека.

Афшин решил во что бы то ни стало овладеть Бабеком, спасти его или погубить, в зависимости от обстоятельств. К большой радости Афшина пришел тем временем аман для Бабека с подписью халифа и за золотой его печатью. Оставалось только придумать способ доставить этот аман Бабеку.

Афшин прежде всего попытался послать к Бабеку его сына. Он позвал его и сказал: «Я не надеялся получить от халифа аман для твоего отца. Возьми его и отправляйся с одним из моих людей на розыски его, передай ему аман и приведи его сюда». Но сын Бабека наотрез отказался, говоря: «Я не посмею, эмир, явиться к нему, он меня убьет. Он мне приказывал перед битвой не отдаваться живым, а когда узнал, что я в плену, то писал мне: «Ты не мой сын, а сын распутной девки и прохожего молодца, — как мог ты попасть живым в руки арабских собак? А раз уже попался, то немедленно беги и вернись ко мне». Афшин предложил то же другим пленным, говоря: «Чего вы боитесь, ведь он обрадуется аману». Но все отказались, сказав в один голос: «Ты его не знаешь, а мы знаем». Афшин, однако, настоял на своем; выбрав одного из пленных, он угрозами заставил его отправиться на поиски Бабека. В провожатые он дал ему одного из своих воинов, вручив ему и письмо, которое написал сын Бабека. В письме кратко говорилось: «Тебе приносят аман; прими его, будет хорошо тебе и нам». Посланные отправились, вошли в лес, после долгих поисков встретили Бабека и передали ему письмо сына и грамоту халифа. Он прочел письмо и сказал: «Он не мой сын, не я породил его», а обратившись к посланному: «Кто ты, что смеешь приносить мне грамоту от пса?» — выхватил меч и отрубил ему голову. Затем повернулся к провожатому и сказал: «Передай Афшину, что мне нечего делать с посланием» — и швырнул ему охранную грамоту халифа нераспечатанной. Провожатый вернулся с этим ответом к Афшину. Гибель сторонников, ряд неудач, даже падение Базза и крушение, казалось, всех надежд не могли смирить неукротимый дух Бабека и его ненависть к правящим классам. Он чувствовал бессознательно, что не может быть мира между трудящимися массами крестьянства и их угнетателями, что между ними могут быть только меч и борьба.