Азов. За други своя - [60]
Валуй усмехнулся:
— Отступление отступлению рознь. Защищать Топраков сложно — стен не осталось, одни кучи камня. И храм разбит — головешки там. И открыт городок, почитай, уже с трёх сторон. А стена, что от Ташколова его отделяет, наполовину стоит ишшо. Там казакам будет сподручней турка бить. Так что пусть заходит, это не отступление, а казачья военная наука. К тому же мы ему подарочек приготовим в слухах. Найдёт — не обрадуется.
Антошка Копылов толкнул Афоню в бок:
— Ну вот, я же говорил, что хитрость.
— А я и ничё.
— Благодарствую, дядя Валуй. Теперь ясно.
— Какой я тебе дядя? Зови просто Валуй.
— Хорошо, дядя Валуй, — Тимофей смутился, — то есть Валуй.
— Ну, то-то.
Лукин уже решил, что парни, удовлетворив любопытство, теперича отстанут. Но они неожиданно расселись поудобней. И снова вперёд подался Трофим.
— Атаман, у нас тут ишшо вопрос имеется. — Он неуверенно оглянулся на ребят, почему-то отводивших глаза. — Только вот не знаю, как спросить. Ты не подумай, что мы сомневаемся там или ишшо чего…
Валуй, которому надоело длинное вступление, окончательно уселся, откинув зипун.
— Так, это что за танцы вокруг да около? Спрашивай, раз загорелось. Всяко-разно не пришибут вас тут. Геройским казакам у нас поблажки.
Рядом хмыкнул Борзята:
— Не всем, не всем…
Ещё раз оглянувшись на стушевавшихся друзей, Тимоха решился:
— Дядя Валуй, такое дело. Спросить хотели. А зачем казаки вообще эту крепость брали тогда, четыре лета назад? Ну, взяли, уж ладно, так, может, отдать турку, нехай подавится. Тем более от неё уж ничё и не осталось. Ушли бы на Дон, и вся недолга. Там наши места. Там на лошадях можно биться.
Вокруг стало тихо. Космята, задумчиво переводил взгляд с одного Земляка на другого, словно увидел их первый раз. Весь его вид говорил об удивлении: "А парни-то не так просты, как выглядят". Впрочем, он их не осуждал. Любопытство — не порок. Марфа бросала на парней сердитые взгляды. Вот удумали чего спросить, глупость полную, по её разумению. Борзята смешливо поглядывал на старшего брата. Как-то он выкрутится? Вопрос-то непраздный.
Валуй покрутил носом, потёр перегородку, пальцы подтянули сползшую повязку на ухе. Он неосознанно тянул время, обдумывая ответ. Не так просто объяснить то, что казалось естественным и незыблемым, как утренний восход и посвисты соловья в мае. Но отвечать надо, иначе не поймут парни. Да и казаки притихли, ждут, чего атаман скажет. Атаман же — это не только саблей махать, это и вот так, на сложный вопрос молодёжь вразумить. Ей, понятно, простительно, глупая ишшо.
На то старшие казаки и есть, чтобы мозги глупышам вправить. В этот момент никто и не подумал, что Валуй сам в парнях ещё ходит. Ну, старше остолецких несмышлёнышей, а насколько? Хорошо, если года на три. Правда, эти годы прошли для Валуя в сечах и схватках. А в них взрослеют быстро. Вот и не подумал никто Валуя в молодёжь записать.
— Говоришь, зачем брали? — Лукин покачнулся, задумчиво глядя куда-то в сторону, будто оттуда считывая слова. — Тогда выбора у нас не было. Турки крепко сидели в крепости. Если раньше ишшо как-то казаки проходили мимо, в Сурожское или в Русское[51] моря, за зипунами когда, да и так ежли надо было… То в последние годы они напрочь путь перекрыли. А что такое казак без моря? Это половина казака. — Валуй и не вспомнил в этот момент, что повторяет слова старших товарищей, когда-то услышанных им, ещё парнем. — Совсем жизни казакам не стало от азовских турок. Тут ишшо и татары. Набегут на городок какой, похватают полон и в Азове спрячутся. Пойди выковыряй их оттуда. Совсем житья православным от врагов не стало. А ещё там престол православный, турок его притеснял как мог. Говорили, что сничтожить собрался. Вот и пошли гуртом на крепость. Повезло тогда, взяли твердыню. Так, там более двух тысяч рабов ослободили, всё люд христианский. Вот, Василька. — Он с серьёзным видом кивнул на молчаливого братца. — Он в яме месяц без кормёжки просидел. Паша всё его на любовь склонял. Знаете, поди, они мальчиков как баб пользуют. — Парни с изумлением повернули головы на Васятку, и тот не отвёл твёрдого взгляда. А Валуй кивнул подбородком дальше, на Красаву. — И сестрёнка там у них сидела. Босыми ногами саман мешала с другими такими же полонянками. Глянь на неё. — Голос его окреп, усилился. И слышно стало атамана по всей щели. Народ и слушал, одёргивая тех, кто начинал шуметь. — Видал, что с ней турка сделал?
Парни повернулись к Красаве.
Жёнка, побледнев, прикрыла шрам на лице платком, а Космята приобнял супругу, пряча её от посторонних взглядов:
— Валуйка, ты это…
— А всё уже сказал. Ну, теперь будете спрашивать, почему мы за крепость насмерть стоим? Да и вы с нами стоите. Разве нет?
Тимфей с раскаянным видом, почесал затылок:
— Так, дядя Валуй. Так. Ты уж прости нас. Глупость спросили.
Лукин помолчал малость, чтобы прочувствовали. Откинувшись на спину, пробормотал:
— Ну а раз глупость, то и валите отсель.
Парни, перешептываясь, поползли обратно к своему месту. Валуй, вдруг что-то вспомнив, приподнял голову:
— Слыш, парни, всё хотел спросить. — Они замерли, с готовностью обернувшись. — Вы, слышал, какого-то засланца в крепости споймали?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В кубанской станице Курской на одном из собраний казачьего круга начальник автоколонны бурового предприятия Никита Егорович Жук вызвался стать Атаманом, и не формальным, а настоящим. Станичники, уставшие от засилья пьяниц, наркоманов, хулиганов, общего беспорядка в родном селении и не надеясь на власти, единогласно избрали нового Атамана. Они хорошо знали деятельный характер потомственного казака и не ошиблись — вместе с такими же неравнодушными людьми, как и он сам, Жук начал наводить порядок в Курской.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.