Азербайджанские сказки - [9]
Везир ответил:
— О прибежище мира, да снизойдет к тебе благополучие! Тут надо или начать войну, или принять требование и выдать дань за семь лет.
Ширванский падишах сказал:
— Везир, пойди подумай, рассчитай, хватит ли у нас сил воевать сразу против обоих падишахов? Если хватит, тогда будем воевать. А если не хватит, тогда придется уплатить дань за семь лет.
Везир пришел от падишаха домой озабоченный. Нушапери-ханум заметила, что ее названный отец чем-то расстроен, подошла к нему и спросила:
— Отец, что с тобой?
Везир в ответ:
— Сын мой, каждый год китайский падишах посылал на нас войска и требовал дани за семь лет. И всякий раз нам с трудом удавалось защищать себя. Но теперь китайский падишах соединился с кандагарским и идет на нас войной.
Когда Нушапери-ханум услышала о своем отце, кандагарском падишахе, она воскликнула:
— Отец, возьми меня с собой к падишаху. Я желаю выступить против обоих врагов, которые грозят нам войной.
Везир выслушал и ответил:
— Сын мой, я искал тебя в небе, а нашел на земле! Не оставляй меня в слезах.
Нушапери-ханум настаивала:
— Нет, я должен пойти к падишаху!..
Видя, что ее нельзя отговорить, везир привел Нушапери-ханум к падишаху и сказал:
— О прибежище мира! Это мой сын. Он по доброй воле хочет выступить против обоих падишахов.
Падишах ответил:
— Везир, у тебя ведь не было сына, откуда же он?
Везир ответил:
— О прибежище мира, да снизойдет на тебя мир! Это мой единственный сын, луч очей моих! Мать любит его так сильно, что никуда не выпускает из дома! Теперь воля твоя!
Падишах сказал:
— Если твой сын хочет идти воевать, пусть идет.
Падишах приказал назначить сына везира начальником всех войск.
Нушапери-ханум вернулась к себе. Она вынула свои богатырские доспехи и оделась в них с головы до ног.
Во главе войск Нушапери-ханум двинулась к берегу моря. Там она увидела, что по суше подходят войска ее отца, а по морю плывут на кораблях китайские. Войска обоих падишахов остановились и разбили палатки.
А теперь я расскажу вам о сыне китайского падишаха, Мелик-Джумшуде. Сын китайского падишаха был начальником всех китайских войск. Он наблюдал войска ширванского падишаха и заметил среди них одного юношу такой красоты, что не ешь, не пей, а день и ночь только и любуйся на его брови и родинки, на его лицо, нежное, как роза.
Мелик-Джумшуд сказал себе:
«Как было бы хорошо, если бы он был моим братом».
А этот юноша была Нушапери-ханум.
Она издали увидела сына китайского падишаха и влюбилась в него так сильно, как будто в груди у нее было не одно, а тысяча сердец.
Нушапери-ханум велела забить в боевые барабаны и на коне ринулась в бой. Какие бы отряды ни шли на нее, она их разбивала и обращала в бегство.
Гонец известил ширванского падишаха, что войска кандагарского и китайского падишахов разбиты.
Ширванский падишах очень обрадовался такому известию, велел забить в барабаны и устроил большое торжество.
Прошло некоторое время. Китайский и кандагарский падишахи снова двинули свои войска против ширванского падишаха.
Ширванский падишах решил опять послать против них сына везира.
Нушапери-ханум надела богатырские доспехи, опоясалась мечом и повела свои войска навстречу неприятельским.
Воины обеих сторон разбили палатки, но на этот раз Нушапери-ханум ждала, чтобы битву начал китайский падишах.
Теперь послушайте опять о сыне китайского падишаха Мелик-Джумшуде.
Мелик-Джумшуд снова заметил в лагере ширванского падишаха того самого юношу, которого видел в прошлый раз.
Он быстро написал письмо и отправил его через гонца к Нушапери-ханум. Нушапери-ханум прочитала письмо.
«О богатырь, — писал сын китайского падишаха, — я хочу побрататься с тобой. Если ты не согласишься на это, то я убью себя».
Нушапери-ханум послала своего гонца к сыну китайского падишаха, чтобы пригласить его к себе. Гонец помчался и сообщил Мелик-Джумшуду, что полководец ширванского падишаха приглашает его в свою палатку.
Мелик-Джумшуд принарядился и поскакал в лагерь Нушапери-ханум.
Он вошел в ее палатку и сказал:
— О богатырь! Я отведу назад войска моего отца. А с тобой побратаюсь. Что хочешь, прикажи, я все исполню.
Нушапери-ханум хотела тут же снять свои доспехи и броситься в объятия Мелик-Джумшуда, но удержалась.
— Мелик-Джумшуд, — сказала она. — В сердце у меня хранится обет, который я дал и который теперь должен исполнить. Ты отведи войска своего отца, а я должен разбить войска кандагарского падишаха и гнать их без передышки до самого города Кандагара. Если ты хочешь сражаться на моей стороне, то пройди под моим мечом, а я пройду под твоим. Тогда мы станем побратимами и заключим вечный союз.
Оба богатыря согласились на это.
После этого Мелик-Джумшуд отвел в сторону войска своего отца.
После этого Нушапери-ханум приказала трубить в трубы и бить в барабаны. Оба богатыря сели на коней и обнажили мечи.
Начался бой.
Нушапери-ханум стала рубить и гнать войска своего отца. Она гнала их до самого города Кандагара.
Кандагарскому падишаху доложили, что два богатыря гонят остатки его многочисленных войск и что они уже под самым городом.
Услышав это, кандагарский падишах вызвал везира и сказал:
— Везир, какой ты подашь совет?
