Айн Рэнд - [77]

Самопожертвование Киры ради восьми месяцев крымского лечения Лео автор определяет формулой ее самовнушения: «Он вернется живым», и их опустевшая комната снова станет для Киры храмом. Каждый день без любимого был грустным и безнадежным, зато для него, думала Кира, каждая минута была солнечным лучом: она ела недоваренный ужин на голом столе, а он в Крыму питался молоком и фруктами: его тело покрывалось загаром, а ее тело принадлежало чужому мужчине. После возвращения из санатория Лео сильно изменился: Кира почувствовала «презрительную нежность», а позже и высокомерие, но искренне надеялась, что ее любимый вскоре станет прежним.

Она ошиблась — деградация была очевидна: он пил, тратил деньги, собранные для бегства из России, сознательно согласился на роль альфонса. Было очевидно, что между ними всё кончено. Наконец, Кира собрала вещи и ушла к родителям. Она поняла: противопоставив себя 150 миллионам людей, она потерпела поражение. Прощальные слова Киры были подобны пинку лежащему на дороге умирающему животному — так жестко пишет Айн Рэнд о конце возвышенной любви женщины.

Андрей же уверял, что высшее в человеке — не Бог, а благоговение, которое он испытывает перед Богом. А сам он, атеист, боготворит Киру, и никого кроме нее в этом мире у него нет! Ради любимой Таганов спасает им же арестованного циничного Лео. Неожиданно открывшаяся ему правда о страстной любви Киры к Лео стала последним убийственным доказательством того, что жизнь его бессмысленна. И всё же он чувствует нежность к Кире, любящей другого мужчину, и благородно лжет сопернику, допытывающемуся, каков характер их с Кирой отношений: «Мы просто друзья».

В романтизированном повествовании о любви писательница сумела создать цельный образ героя, олицетворяющий пушкинскую высоту мужского благородства в отношении к женщине, которая любит другого: «Так дай вам Бог любимой быть другим». Таганов «был благодарен ей за то удовольствие, которое он ей доставил». Именно этим завершилась для Андрея история любви к далекой и такой близкой ему женщине: не беспокойся о любимом, всё будет хорошо! Он прощает Кире жесткие нападки, увидев в ней любящую женщину в отчаянном порыве гнева.

С самого начала романа автор убеждает читателей, что Таганов — думающий, сложный человек. Он гордится причастностью к делу партии, строящей новое общество, он убедителен как большевистский агитатор в бою, по партийному заданию партии участвует в карательных акциях в Поволжье. Но герой меняется. Он трогательно ухаживает за возлюбленной, дает большую сумму денег, дарит зажигалку, чулки, наручные часы, золотой браслетик, флакончик французских духов, красное платье. Только мысли о возлюбленной помогают ему переносить атмосферу ГПУ. Вместо заседания партийной ячейки он идет с Кирой в ресторан на крыше гостиницы «Европейская».

Андрею сначала стыдно, что он, член партии, пришел в ресторан в «Европейской»; он успокаивает себя, что это жертва ради любимой. Но теперь ему нравится быть с ней в ресторане, нравится музыка. Он хотел бы, чтобы у Киры когда-нибудь были забавные маленькие шляпки, туфли, драгоценности, бриллианты. Благодаря хлопотам Таганова Кира устроилась лектором и гидом в Музей революции. И однажды герой делает для себя открытие о возможности другой жизни — «когда живешь только ради собственного счастья». Это Кира научила его жить настоящим, считает Андрей. По замыслу автора, удивительный герой был готов даже уехать с любимой за границу.

Таганов живет во флигеле в безлюдном саду дворца. Он «устал уже думать о своей партии»; он знает, к чему пришла великая революция: расстреливают одного спекулянта, а сотня других активно жирует; уничтожаются целые деревни; крестьян, сошедших с ума от нищеты, расстреливают из пулемета; коммунисты ходят в гости к человеку с алмазными запонками на манжетах.

Так остро ставятся в романе вопросы социальной справедливости. Уже первый большой диалог Киры с Андреем Айн Рэнд превратила в психологический поединок идеологических соперников. Кира и тогда, и потом не выбирала выражений: «Мне отвратительны ваши идеалы». Заявляет, что утверждение коммунистов, будто человек должен жить для государства, превращает коммунистический «рай» в ад. Герою Гражданской войны она задает серию риторических вопросов и предвидит, что ему еще многому предстоит научиться. Он и станет учиться.

Чуть ли не в первую встречу с Кирой, отбиваясь от ее нападок, Андрей искренне заявляет: «Сознательные коммунисты не жалеют времени, чтобы разобраться в том, чего они не понимают», — конечно, в первую очередь говоря о себе. Кира демонстрирует нежелание бороться ни за, ни против кого бы то ни было, она хочет просто жить: «Редкий дар — уважать себя и свою жизнь, желать самого лучшего, самого высокого в этой жизни только для себя! Представить себе рай небесный, но не мечтать о нем, а стремиться к нему, требовать!» Безусловно, в этих словах читатель слышит голос автора, транслирующего свою теорию разумного эгоизма. Устами Киры, накинувшейся на Таганова после ареста ее любовника Лео, писательница обвиняет всё Советское государство в том, что у его граждан нет права на личностную самореализацию, что для этого государства личность ничего не значит.