Айла и счастливый финал - [32]

Джош улыбается, а я бросаю на пол рюкзак с тетрадями. Планировалось, что я позанимаюсь, а он – порисует. Но кто знает, как все случится на самом деле? Надеюсь, мы будем целоваться.

У Джошуа замечательная комната. Небольшое помещение кажется еще меньше из-за того, что повсюду расклеены и разложены его работы. Но здесь не тесно. Скорее ты начинаешь ощущать себя в коконе. Его рисунки лежат на столе – не обычном ученическом, а больше напоминающем чертежный, – на комоде, на полу, на холодильнике. Они покрывают практически каждый сантиметр потолка и стен.

– Ощущение такое, будто я залезла тебе в голову, – говорю я и тут же жалею о своих словах, потому что звучат они жутковато.

Но Джошуа они, похоже, успокоили.

– Мои друзья тоже так говорили, – мягко улыбается он.

Я внимательно рассматриваю рисунки, выполненные черными чернилами, и узнаю некоторые места – витраж и шпили Сент-Шапель, лабиринт живой изгороди в одном из городских парков, стена из человеческих черепов и бедренных костей в катакомбах, птица в клетке на le Marché aux Fleurs[25], роскошные декорации дворца Гарнье, знаменитого оперного театра, в котором, по легенде, жил призрак. И лица. Очень много лиц… Сент-Клэр и его сегодняшняя девушка Анна, рядом его бывшая – Элли, а вот Сент-Клэр и их общая с Джошуа подруга Мередит. И тут я замечаю Рашми. Конечно, как же без нее. Портрет висит у окна. На нем Рашми лежит на диване в лобби – голова на одном подлокотнике, ноги на другом – и читает книгу. Ее длинные волосы стекают с подлокотника роскошными черными волнами.

– Ого! – тихо произношу я. – Она такая красивая.

– Я нарисовал ее давно. – Джош сглатывает. – А этот ты видела?

Он показывает на смешной рисунок Сент-Клэра, который пихает Анну в спину чьей-то рукой, но я слишком смущена и взволнованна, чтобы так вот просто сменить тему. Я попала в окружение. Теперь повсюду я вижу только Рашми. Рашми одна. Рашми с друзьями. Рашми с Джошуа…

– Она моя подруга, Айла. – В голосе Джошуа слышится раздражение. – Точнее, была ею. Я уже несколько месяцев с ней не общался.

– Не объясняй, мне это известно.

Я качаю головой, потому что действительно знаю об этом. И не понимаю, почему вся эта ситуация застала меня врасплох. Я сажусь на кровать Джошуа и улыбаюсь, чтобы показать – все в порядке. Она его подруга, а он явно скучает по своим друзьям, поэтому хорошо, что здесь есть эти рисунки. Я не против. И если я смогу убедить Джошуа в этом, он, возможно, сможет убедить себя.

Джош долгое время смотрит на меня. Я не отвожу взгляда от покрывала в сине-белую клетку, очень мужского, и пытаюсь не думать, что Айла из прошлого свалилась бы в обморок, если бы увидела Айлу из настоящего.

– Если я тебе кое-что покажу, – наконец говорит он, – ты должна пообещать, что примешь это за комплимент. И не станешь осуждать.

Я склоняю голову.

– Я серьезно. Ты должна пообещать, – настаивает Джошуа.

– Зачем? – пугаюсь я. – Это что-то плохое?

– Нет, просто… я не планировал тебе это показывать, – смущается любимый. – По крайней мере, не сейчас.

– Вот теперь я обеспокоена по-настоящему, – нервно усмехаюсь я. – Неужели ты собираешься признаться, что фотографировал выброшенные мной стаканчики из-под йогурта?

– Я соврал, – говорит Джош.

Мое беспокойство усиливается, когда Джошуа открывает ящик, достает видавший виды блокнот и кладет его мне в руки. Я переворачиваю его и вижу синюю наклейку с надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ».

– Именно в нем я рисовал в июне, – говорит Джош. – Как видишь, я не оставил его в Нью-Йорке.

– И все? – На меня накатывает волна облегчения. – Я это знала. Как-то увидела его в твоем рюкзаке.

– Знала? – Он бледнеет.

– Все нормально, я понимаю, – успокаивающе говорю я. – Рисунок не вышел, верно? В тот день я была не в себе. И понимаю, почему ты не хотел мне его показывать.

– Мм… нет. – Он щурится. – Все не так. Ни капли. Совершенно.

Его слова вызывают у меня сильное любопытство.

Джош садится рядом. Вздыхает.

Я берусь за блокнот, и он помогает мне открыть его прямо на нужном развороте, словно Джош часто рассматривает именно этот рисунок.

Я пристально смотрю на страницу… Вернее, страницы. В блокноте два рисунка. На первом я сижу за столом в «Кис-мет», подперев голову рукой, волосы свободно падают на лицо, глаза мечтательно прикрыты. На втором – голова опущена на сложенные на столе руки, непослушные кудри разметались по столу, рот слегка приоткрыт.

Рисунки выглядят… сексуально. И нигде нет ни одной прямой линии. Джош тянется и переворачивает страницу.

И я вижу еще один рисунок.

Он сделан по памяти. Я стою под дождем. Волосы влажные. Платье промокло и облепило тело. Огромный куст розы за моей головой похож на нимб. Мой взгляд устремлен прямо на художника.

В моих ушах грохочет пульс. Я смотрю на Джошуа, распахнув глаза.

– Курт хотел посмотреть на них, – медленно произносит он. – Но я тогда думал, что вы встречаетесь, и решил, что он надерет мне зад.

– Платье сильно намокло… – Мне сложно скрыть чувство охватившей меня неловкости.

– Теперь ты думаешь, что я извращенец. – Джош стонет.

– Только если в этом блокноте полно таких рисунков. – Я улыбаюсь.