Аввакумов костер - [5]
— Видишь, блядин сын?!
— Воля твоя, владыко! — склонив голову, смиренно отвечал игумен. — И про милость твою ко мне, недостойному, не забыл, а судов всё едино нет. Сколько ни лайся на меня, недостойного, всё равно не будет.
Скрипнул зубами Никон.
— Пошёл вон!
И когда выскользнул за двери игумен, долго ходил по келье, осеняя себя крестным знамением, долго молился перед иконами. И неведомо, сколько времени прошло, но схлынула ярость, заметил Никон, что мешаются в его молитву чужие слова. Обернулся. В приоткрытой двери стоял келейник и творил молитву, испрашивая разрешения войти.
— Чего надобно?
— Тут тебя, владыко, чернец здешний спрашивает... Сказывал, важное известие ведает.
— Позови... — сказал Никон.
Келейник подвинулся, впуская в келью смуглого, не русского обличья монаха. В тёмных миндалевидных глазах — застывшее удивление и скорбь. Пал на колени.
— Благослови, владыко, слово сказать!
— Говори!
— Недоброе дело, владыко, замышлено... Келарь приказал все монастырские ладьи на рыбный промысел отправить!
Темно стало в глазах Никона.
— Отяев!.. — полузадушенно проговорил он.
Может, и любо было Василию Отяеву на свару митрополита с соловецкими монахами глядеть, но тут уже недосуг злость тешить — нешуточное дело заваривалось, государевой воли ослушание творилось. Не сказал ни слова Отяев. Побагровев лицом, вышел из кельи, на крылечке стрельцов кликнул.
Никон сквозь слюдяное оконце кельи видел, как подобрались шлявшиеся бездельно по монастырскому двору стрельцы. Мгновение прошло — и вот уже ощетинилась сверкнувшими на солнце бердышами грозная государева сила. Заспешили к монастырским пристаням стрелецкие отряды.
Увлёкшись разглядыванием этого слаженного движения, позабыл Никон о доносчике. Повернувшись и увидев его, удивился было. Потом вспомнил...
— Кто таков будешь? — спросил.
— Арсен я... — ответил монах. — Я тебе ведом, владыко. Грек я. Игуменом монастыря на Кафе был. Святейший патриарх Паисий привёз меня в Москву. Ты тогда его в Новоспасском монастыре привечал. А я в свите у патриарха был. А когда святейший уехал, меня уговорили в Москве остаться, учителем греческого языка. Риторике младеней обучать.
Никон кивнул.
Беседы с Иерусалимским патриархом Паисием в Новоспасском монастыре, игуменом которого был тогда Никон, помнились, будто не три года назад велись, а вчера. Мудро, мудро толковал Иерусалимский патриарх, объясняя, что современная греческая церковь столь же православна, как и древняя. Что не русские, а греки должны образцом стать для упорядочения церковной службы. Но эта патриаршая мудрость Никону не сразу открылась. Вначале настороженно к Паисию относился...
Разное говорили тогда о Иерусалимском патриархе в Москве. Толковали, к примеру, что это Паисий, сговорившись с государем волошским, подкупил турок, чтобы убили они Константинопольского патриарха Парфения. Турки посадили Парфения на судно и, зарезав, выбросили его тело в море...
Рассказывали и другое. Будто уже по пути в Москву, в Киеве, дал Паисий Богдану Хмельницкому благословение на брак с панной Чаплинской — женой бежавшего в Польшу пана. Мало того, что при живом муже благословил венчаться, дак ведь ещё и со сродницей...
Никон верил слухам о патриархе, потому что и сам подмечал патриаршую хитрость. Одна только свита чего стоила! Три десятка человек привёз с собою патриарх из Иерусалима. Кто там архимандритами были, кто священниками, кто монахами, а кто племянниками патриарха или купцами, за деньги пожалованными титулами архонтов[4], — никто не разбирал. К тому же по дороге к этим трём десяткам свиты насобирал патриарх ещё разного сброда, а в списке назвал всех священниками и клириками разных монастырей, и всё для того, чтобы больше милостыни насобирать. И на приёме у патриарха Иосифа, и на приёме у государя каждому спутнику патриарха был сделан подарок, вклады делались в иерусалимские монастыри. И все эти подарки и вклады патриарх Паисий себе забирал, и это Никону доподлинно известно было.
Всё это видели... Низкое попрошайничество перед глазами стояло, мешало увидеть главное. А вот заговорил Паисий, и упала у Никона с глаз пелена. Увидел, что все патриарший хитрости от великой нужды, в которой Церковь его пребывает, и хотя и вынужден заискивать и хитрить патриарх, но мысли его не о суете мирской, а о церковном устроении, о единении вселенской Православной Церкви во главе с Москвою.
И ещё дорого было Никону, что и его разглядел патриарх, зорко заглянув в самую душу.
— Полюбилась мне беседа твоя, Никон... — сказал он, прощаясь. — Приходи к нам беседовать по досугу.
И вот сподобил Господь — Паисий и посвящал Никона в митрополиты Новгородские и Великолукские.
Три года с той поры прошло. И сейчас, перед новым поворотом в жизни, снова встреча. Не с патриархом, но с его спутником. Это всё едино. Это всё от патриарха. По его молитве и помощь последовала в виде предупреждения, сделанного этим несчастным чернецом.
Никон внимательно оглянул Арсена.
— На Соловки-то как попал, монах?
— Сослали, владыко...
— И какая же вина на тебе?
— Вина, владыко, известная... — вздохнул Арсен. — Многие православные у нас, в Греции, под этой виной ходят. Чтобы образование получить, надобно веру менять. Всё это ведают, и архиереи наши благословляют на такое ради постижения учения книжного. Выучимся и возвращаемся назад в веру отцовскую, истинную.
Ермак с малой дружиной казаков сокрушил царство Кучума и освободил народы Сибири. Соликамский крестьянин Артемий Бабинов проложил первую сибирскую дорогу. Казак Семен Дежнев на небольшом судне впервые в мире обогнул по морю наш материк. Об этих людях и их подвигах повествует книга.
Николай Коняев представляет свой взгляд на историю судьбы генерал-лейтенанта Красной армии Андрея Власова, прошедшего путь от любимца Сталина, сделавшего головокружительную военную карьеру, до изменника Родины.Вас ждет рассказ о Великой Отечественной войне и об одном из самых ее трагичных эпизодов — гибели под Ленинградом 2-й Ударной армии. А также о драматичной истории Русской освободительной армии, сформированной из красноармейцев и офицеров, оказавшихся в немецком плену. Это и рассказ о людях, окружавших генерала.В увлекательной форме, на основе документальных материалов, личных писем Власова и записей из дневников участников событий, автор последовательно создает картину минувших дней.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Новая книга петербургского писателя и исследователя Н.М. Коняева посвящена политическим событиям 1918-го, «самого короткого» для России года. Этот год памятен не только и не столько переходом на григорианскую систему летосчисления. Он остался в отечественной истории как период становления и укрепления большевистской диктатуры, как время превращения «красного террора» в целенаправленную государственную политику. Разгон Учредительного собрания, создание ЧК, поэтапное уничтожение большевиками других партий, включая левые, убийство германского посла Мирбаха, левоэсеровский мятеж, убийство Володарского и Урицкого, злодейское уничтожение Царской Семьи, покушение на Ленина — вот основные эпизоды этой кровавой эпопеи.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Герои повести "Кольцо графини Шереметьевой" — Наталья Шереметьева и Иван Долгорукий, на долю которых выпали заговоры, доносы, ссылка — и великая любовь... 19 января 1730 года должна была состояться свадьба, и не простая, а "двойная" (это к счастью): императора Петра II с княжной Екатериной Долгорукой, и свадьба князя Ивана Долгорукого с Наташей Шереметевой. Но случились непредвиденные события. Ивана Долгорукого ждала ссылка в ледяную тундру, юная жена отправилась в Сибирь вместе с ним. В поздние годы она написала о своей жизни "Своеручные записки".
И случились страшные знамения, и пролилась земля Русская кровью, и поднялся на бунт славный град Новгород, защищая свою вольность. А во главе народной вольницы встал не славный богатырь, не мудрый атаман, но слабая женщина по имени Марфа Ивановна, прозванная недругами — МАРФА ОКАЯННАЯ. Роман Сергея Махотина посвящён событиям московско-новгородской войны. Не хочет Господин Великий Новгород расставаться со своей стариной, с вечевой своей вольницей. Новгородские бояре интригуют против власти великих московских князей, не страшась даже открытой войны.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.