Автопортрет - [31]
7. «Ваше Величество! Вы 22 года стояли на ложном пути»
«А ты недурно сложен, Amor…», как – то рассмотрела ты меня, и недурно сложеное затряслось от смеха. Надо же, рассмотрела. Куда раньше девушка глядела, не совсем понятно. Вернее совсем не понятно. Поди разбери этих женщин. Мы валяемся на пляже в Мар – дель – Плате. Новый Год. Небольшая уютная гостинница на самом берегу, здоровенный номер с таким же балконом, с которого обнявшись мы всматриваемся в океан пытаясь увидеть там свое будущее, но океан безмолвен как и бесконечен и в его бесконечной безмолвности теряются взгляды наши, там, вдалеке, где линия горизонта сливается с водной гладью. Небольшие, маленькие, порой крохотные отельчики, это про нас, разве не так? Зачем нам эти огромные уродливые инкубаторы, коробы из бетона, железа и стекла, люди зачем, мир враждебный, холодный и безразличный, стремящийся разлучить два любящих, тесно прижавшихся друг к дружке существа нашедших каким – то чудом друг друга темным промозглым вечером на заплеваном углу Боэдо и Корриентес, зачем нам всё это, скажи, Amor. У нас впереди еще один Новый Год, затем, затем ты молча проводишь меня вниз до калитки, прижмешься пронзительно больно и молча, как только и прижимаются больно и молча с теми, кто уходит навсегда, отвернешься и уйдешь не оглядываясь. Затем, в пустой безлюдной квартире на другом конце света время от время будет раздаваться телефонная трель и голос твой будет рвать мою недодорваную душу, затем, затем неумолимое время сотрет в прах то что осталось от когда то ни с чем не сравнимого чувства и исчезнет все, кроме памяти и саднящей боли, терзающей меня каждый раз когда я вспоминаю тебя, о, Amor!
Мне нет еще и двадцати, женщина, разумеется несколько старше. Мы в тени грота, что под самым Ласточкиным гнездом. Безлюдно абсолютно. Каким – то чудом мы наткнулись на это место. Ялта, август, яблоку негде упасть, а в получасе прогулки катером удивительная девственная пустота. Мы лежим молча, обессилено откинувшись рассматривая бездонную небесную синеву. Затем ты пойдешь в море, а я приподнявшись на локте, буду тебя разглядывать провожая взглядом. Да вот же ты. Десятилетия не стерли запечатлившийся словно на пленке силуэт женщины медлено идущей в сторону моря. Ты была первой, полюбившей меня. Пусть коротко, по курортному, но полюбившая. Тогда я еще не догадывался об этом, да и откуда было знать мальчику такое. Я и сейчас, если признаться, не силен в этом, но что – то во мне пробудилось на берегу том, помимо чисто плотского влечения. Откуда было знать тонкошеему, приподнявшемуся на локте мальчику, взглядом провожающего женщину коротко полюбившую его, что то пробудившееся в нем чувство на берегу безлюдного и пустынного пляжа будет время от времени будоражить, терзать и мучать его делая жизнь невыносимой до остатка дней его.
На второй или третий день ты уехала, а я взял и остался еще на месяц. Сезон, надобно ковать железо пока горячо. Ежедневно мы перезванивались, употребляя в дело тяжеленные такие мотороллы. Ну и сервис – с ума сойти. Присылают билл, вечно за голову хватаешься. Идешь, выясняешь, ругаешься, доказываешь, опять за ту самую голову хватаешься. Ну ладно, сеньйор, говорят, так и быть, уговорил, давай хоть половину, и на том спасибо. Сразу припомнил белоруса Йосипа, тот возил челноков в Турцию, вот он и рассказывает, значит. На каждом кордоне каждому надо чего – то отстегнуть в целом неподкупной страже. Последний кордон с Украиной некогда братской. Хоть убей, крестимся при этом и руками разводим, все отдали на кордонах предыдущих коллегам вашим, такой же в целом честной неподкупной страже. Ладно, идет на мировую стража. «Семечки маш?». – «Маю». – «Ну дай хоть шось!».
На выходные я рвался к тебе, в Буэнос. Ночь в трене или автобусе и вот ты уже улыбаешься, завидев меня с неизменной сумкой через плечо. Давай сходим на АРГЕНТИНСКОЕ ТАНГО. Я буду в галстуке – бабочке, ты в умопомрачительном вечернем платье с таким же умопомрачительном декольте. Умопомрачительная блондинка. ТАКИХ КАК Я ОНИ МОГУТ ВИДЕТЬ ТОЛЬКО В КИНО, без ложной скромности заявляешь ты, и в этом нет ни грамма преувеличения. Такую лялю могла выпестовать только Одесса мама. Тебе и по сей день доброхоты и доброхотки жужжат во все уши – иди в проститутки, дура, озолотишься. С такой внешностью! Что ты делаешь с такой внешностью на заплеваных тротуарах со своей тележкой, дуреха! Когда черная полоса отчаянья, безденежья и безнадеги охватывает и захлестывает тебя целиком, ты меняешься лицом, внутренне каменеешь, закрываешься, наводишь марафет, смотришь в зеркало и говоришь себе: «Я больше так не могу. Я согласна». И запираешь дверь на замок с внутренней стороны. Между нами никаких секретов. Бесчетными ночами при мигающем свечном освещении мы излили друг другу свои души словно на исповеди, словно в последний раз, мы превратились в целое единое, близнецов сиамских с единой пуповиной, душой, телом, мозгом – и скажи тогда, что наш путь, рассчитаный на миллионы лет заоблачной любви и счастья оборвется в считаные месяцы, мы бы закричали страшно, дико и пронзительно, в голос как только и могут кричать теряющие самое дорогое люди.
”Со времен Томаса Джефферсона в этих стенах не присутствовала столь высокая концентрации гения и таланта…”. ”Сорок лет тому Уильям Ледерер назвал нас «Нацией баранов». Сегодня мы должны быть счастливы. Мы не нация баранов – мы нация дебилов…”. Об этом и не только по ту сторону океаническую своими глазами…
Обычный советский гражданин, круто поменявший судьбу во времена словно в издевку нареченрные «судьбоносными». В одночасье потерявший все, что держит человека на белом свете, – дом, семью, профессию, Родину. Череда стран, бесконечных скитаний, труд тяжелый, зачастую и рабский… привычное место скальпеля занял отбойный молоток, а пришло время – и перо. О чем книга? В основном обо мне и слегка о Трампе. Строго согласно полезному коэффициенту трудового участия. Оба приблизительно одного возраста, социального происхождения, образования, круга общения, расы одной, черт характера некоторых, ну и тому подобное… да, и профессии строительной к тому же.
Сказки, мифы, история органично вплетаются в изощренные сюжеты рассказов этого сборника от лауреата премии «Уитбреда» Марка Хэддона, автора «Загадочного ночного убийства собаки». Одиночество и оторванность от мира становятся причиной тяжелых переживаний. И даже когда между самыми непохожими людьми возникают непрочные, тонкие связи, которые как будто бы сулят проблеск надежды, что-то заставляет эти связи рваться — и чаще всего это заканчивается катастрофой. В «Револьвере» жизнь мужчины полностью меняется после инцидента с пистолетом.
Семья Липы — семья предпринимателей. Она, ее родители и младший брат Берти зарабатывают себе на жизнь сбором металлолома. Их бизнес труден, непостоянен, а порой и просто опасен, хотя семья живет в мире возвышенных метафор, созданных главой семьи. Их труд — благороден, платят за него — «звонкой монетой», а найденные предметы свозятся прямиком в… «Рай».В романе одного из самых ярких голосов немецкоязычной литературы соединились фантазия и суровая семейная история, гротеск и трагедия целого поколения, оторванного от корней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.
«Тварь размером с колесо обозрения» — первое реалистическое произведение писателя, получившего признание в качестве молодого талантливого фантаста. Только фантасту это и было под силу: написать о раке такую книгу, в которой болезнь — не самое страшное. Вы поймете, что бояться стоит только самих себя. Роман Владимира Данихнова научит вас не бояться страха. Он откроет, что самые темные наши переживания растут из того же корня, что и самые светлые. В отличие от бога смерти, не знающего разницы между добром и злом, сделанным и несделанным, у человека есть выбор.
В нашей стране живет 146 544 710 человек. Из них, как минимум два миллиона смотрели телеканал «Культура» и слушали радио «Серебряный дождь», где Алекс Дубас постоянно рассказывал о счастье и собирал его. Еще несколько десятков тысяч читали об этом в «Фейсбуке». Каждое чтение момента счастья в эфире, каждый пост – возвращались новыми и новыми историями. Здесь их почти тысяча. У вас в руках концентрат и катализатор счастья. Ваша собственная машина времени. Итак. Здесь были счастливы Артем и Юля, Михаил Жванецкий, Ингеборга Дапкунайте, Ася, Владимир Меньшов, Вано, Ольга, Андрей Шаров, Катерина, Аким, Слава Сэ, Алина, Андрей, Ивар Калныныш, Роман Геннадиевич, Вахтанг Кикабидзе, Даша, Лука, Максим Цхай, Инесса, Альберт Филозов, Сергей Юрский, Тамара, Нарине, Ирина Хакамада, Игорь, Малхаз, Людмила Петрушевская, Ляйсан, Костя, Владимир Кристовский Дайга, Андрей Бартенев, Алексей, Елка, отец Владимир, Тата, Айжан, Николай Цискаридзе и еще как минимум 903 человека.