Автобус - [3]

— Но ведь еще даже зданий не видно! У вас что, такая тонкая аппаратура?

— Мы вводим поправки даже на суточные колебания магнитного поля Земли.

— О!

— Все отключились? Ну, тогда едем.

Автобус медленно катится сквозь лес. Ветки скребут полиакриловые окна. Поворот. Впереди долина.

— В хорошую погоду Вы бы уже видели наш центр и операционный зал. К сожалению, сейчас туман…

Автобус ныряет в туман. Двигатель внезапно замолкает; мгновение тишины — потом снова ровный гул. По первому этажу автобуса двигаются белые халаты, наклоняются к боксам и носилкам.

— Прибываем… Открой пасть, девочка… Ага, улыбнулась — очень хорошо. Жуй витаминку. Да, сам знаю, что безвкусная. Ты давай жуй, а вкус образуется…

— Третьего готовь, он в правый поток пойдет…

— Пятерке вколи еще ноль-ноль два кубика, пусть стабилизируется.

— Восьмерка что-то дышит неровно.

— Волнуется… А, нет! Ритм! Слышишь?

— А… Ага… Слышу!

На втором этаже автобуса — сопровождающие. Матери. Сиделки. Телохранители пятого номера. По проходу — рыжая медсестра в зеленом халате. Халат отглаженный и очень строгий. Лицо у медсестры спокойное и сосредоточенное. Разносит маленькие чашки с чаем.

— Выпейте до дна. Вам понадобится ясная голова.

— Скажите, когда начнется операция?

— Сейчас.

— Что?

— Сейчас, сразу по прибытии.

— Что, всех одновременно?

— Нет, но промежуток небольшой. Материалы уже готовы, а лю… специалистов у нас хватает.

— А…

— Не ходите туда! Вы не должны мешать подготовке!

— Я его больше не увижу! Пустите! Я…

Тихо, в сторону:

— О, господи, еще одна истеричка. — И громко:

— Сядьте! Успокойтесь! Выпейте!

— Но что это так гудит?

— Это и есть наша установка. Вы чувствуете ритм?

* * *

Ритм пока еще слышен слабо. Пассажирам не до ритма. Крутят головами, липнут к тонированным окнам. Автобус вкатывается в небольшую долинку. Дорога мягкая, две колеи и зеленая трава между ними. Лесной проселок. Трава по обочинам. Серо-зеленый тоннель. Рассвет скоро. Цвета блеклые. Контуры размытые. Впереди светлое пятно. Вот выехали из леса. Сине-серые горы справа и слева, и далеко впереди тоже. У входа в долину, справа, небольшой круглый холм. На нем хмурой грудой классическая деревянная крепость: тын из заостренных бревен, потом ров. Насыпь. По гребню срубы-тарасы, заполненные землей; поверх всего этого дозорный ход. А высоко!

— Ух ты! И что же это?

— Местные толкинисты. У них нашелся богатый спонсор.

И тут автобус накрывает первая волна звука.

Рев. Ритмичный грохот. Металлический лязг. Выкрики. Просто дикий вопль, от которого волосы дыбом. Пассажиры автобуса переглядываются. Телохранители хватаются за оружие.

Тишина.

— Что это было?

Экипаж автобуса не отвечает. Все сосредоточены. Автобус ползет все медленнее. Из рассветной мглы понемногу проявляется большое здание. Купол на колоннах. Ротонда. Купол так себе: на ширину городской улицы. Но здесь, в горах, среди густого леса, круглится упавшим солнцем. Огромный. Гигантский. Весь вид заслоняет. За постройкой — долина, но не видно, что там. Автобус подходит к куполу. Тот расположен на широком стилобате Стилобат — каменная или земляная платформа, на которой строится здание… Вокруг купола толпа. Люди. Одежды разноцветные. Покрой как в историческом кино: длинные рубахи, старинные платья, широченные штаны, расшитые пояса, мягкие остроносые сапоги. Те самые толкинисты. Видны щиты, вон мелькнула на ком-то кольчуга, вон рукоять меча из-за спины выглядывает. А это кто там рядом с ними? А это звери. Маленькие, по колено, остромордые псы с колючками, похожие на громадных ежей. Позади всех живыми холмами — медведи. Настоящие?! Настоящие. Коричневые, бурые, черные с белым треугольником на груди. Шерсть лоснится. Красавцы!

Удивляться некогда: вторая волна звука. Люди колотят в щиты и просто ногами в пол. Звери ревут, вопят и визжат. Акустика в горной долине превосходная. Голоса не смешиваются. Звук такой силы, что листья дрожат; и даже, кажется, дрожит пол автобуса. Ритм! Все существа согласно отбивают простой ритм: Там! Та-та-там! Там!

Небо все светлее. Солнце вот-вот появится.

Автобус тормозит. Из-за гор показывается краешек солнца. Третья волна звука сильнее обеих предыдущих. Глаза закрываются сами собой. Сто двадцать децибел. Или больше. Болевой порог.

Автобус встал точно напротив широкого прохода, ведущего сквозь толпу прямо к куполу.

Солнце!

Между колонн купол заполнен зеленым стеклом. Или камнем. Или зеленым шелком занавешен: мерцает, переливается в рассветных лучах. Густой зеленый цвет. Ни дверей, ни окон. Гладкие опоры и искристый занавес между ними. Из первых рядов толпы к автобусу бегут двенадцать белых халатов. Это так непривычно. Так странно! Белые халаты означают: операционная, тишина, стерильная чистота, точные движения… Сестра, передайте скальпель…

А тут все наизнанку. Дикая толпа. Желто-зеленая юрта. Бегущие врачи. Жуткий ор. Нет бы какое красивое песнопение. Таким воем восход встречать! А еще говорят, что медведи любят тишину. Тишиной здесь и не пахнет. Вообще как-то подозрительно пахнет… Телохранители пятого номера согласно вскидываются, но чай со снотворным уже сработал. Мягко валятся обратно в кресла.