Автобиография - [50]

В этом сочинении разъяснены некоторые аллегории или по крайней мере будут указаны те места, которые должно считать аллегориями, но которые, однако, таковыми не считают. Я потому и назвал эту книгу «Учителем», или «Путеводителем растерянных». Но я нимало не надеюсь, что все сомнения будут разрешены этим сочинением или что я полностью исчерпаю каждый предмет, о котором буду говорить. Ни один разумный человек не может требовать, чтобы любая тема, которой я коснусь, была всеобъемлюще освещена или чтобы я со всеми подробностями толковал какую-либо аллегорию. Этого не следует делать ни устно, ни письменно.

Я принужден высказаться так подробно, чтобы для умствующих простофиль это сочинение не сделалось целью, на которую они будут направлять стрелы своей глупости.

В своем сочинении я буду давать самостоятельно мыслящему человеку лишь некоторые советы касательно принципов науки о природе и метафизики и даже их буду излагать, не руководствуясь определенным методом, а попутно, среди прочих вещей. Истины следует в этом сочинении лишь показывать, дабы сразу же после этого снова скрывать ^{9}, что соответствует Божественной мудрости (природе вещей), которая скрывает от профанного взгляда глубочайшие истины.

В Писании сказано: «Тайны Господа существуют только для преданных Ему» [166]. Не думай, дорогой друг, будто бы я обладаю этими тайнами в полной мере, нет! Перед нами, людьми, порой на мгновение блеснет истина, но затем вновь скроют ее в темноте наше телесное устройство и привычки; в этом смысле мы похожи на путешественника, иногда видящего перед собой в темной ночи сполохи молний; есть среди нас и такие, перед которыми молнии вспыхивают одна за другой в течение всей ночи; подобный немеркнущий свет сиял величайшему из пророков, Моисею, о котором сказано: «А ты останься со Мною» [167] (с истинным знанием Моей сущности). У иных вспышки молнии разделяются большими или меньшими промежутками. Есть такие, для кого молния вспыхнула единожды за всю их ночь — таков уровень тех, о ком сказано: «Пророчествовали они (один единственный раз), но не повторилось это» [168]. Иным мглу вообще освещает не молния — они видят лишь отраженное свечение блестящих предметов, и даже этот слабый свет сияет не постоянно — то вспыхнет, то погаснет с разной силой и интервалами. Точно так же различаются степени мудрости. О тех же, кто ни разу не узрел света, кто всегда пробирается на ощупь в темноте, говорит псалмопевец: «Не видят они и не понимают, бредут во тьме» [169], и в книге Иова о них же: «И ныне не узрели они свет; ярок он на небесах» [170]. Они суть чернь, и о них не место говорить в этом трактате.

С обучением (других) дело обстоит так же, как и с постижением этих высоких истин самим учителем. Ибо то, что усвоено им самостоятельно, он не сможет преподать вполне отчетливо и упорядоченно, как это случается в других областях знания, предмет которых можно сделать наглядным. Понятие, отвечающее предмету, и метод, подходящий для изложения его, иногда возникают как бы сами собой; в иных случаях это стоит нам большого труда.

Древние мудрецы были вынуждены поэтому прибегать к аллегориям и притчам; ежели кто-либо пытался раскрывать эта истины так, как он понял их сам, непосредственно, не используя аллегорий и загадок, то в речах возникала такая усложненность и многословность, что по сравнению с ними аллегоричность и загадочность кажутся мелочью.

Когда Господь пожелал привести нас к совершенству посредством законов, относящихся к повседневной жизни, последние предполагали наличие теоретических предпосылок, которые, в свою очередь, должны были основываться на правильных понятиях о Боге и Его отношении к нам, то есть на естественной теологии. Но так как она подразумевает познания в науке о природе, то Он начал Свою Книгу законов с истории сотворения мира, которая дает аллегорическое представление о принципах науки о природе. Наши мудрецы говорят: «Явить смертному всю мощь начального творения невозможно, и поэтому Писание лишь кратко сообщает: „В начале сотворил Бог землю и небо“» [171]. Тем самым они нам дают знать, что история сотворения мира скрывает великие тайны природы. И в Писании мы находим об этом многозначные выражения, дабы простой человек воспринял это согласно мере своего понимания и слабости своего интеллекта, а достигший совершенства истолковал бы то же самое на более высоком уровне.

Далее Маймонид для верного понимания Священного Писания исследует важность правильного толкования притч, аллегорий и всех высказываний с переносным смыслом и демонстрирует различные их виды. В заключение следует призыв к читателю, чтобы он изучал этот трактат с величайшим вниманием и лишь после соответствующей подготовки. Завершается введение следующими словами: «Я знаю, что даже новичок, не обладающий теоретическими познаниями, извлечет из этой книги некоторую пользу. Что касается опытного мыслителя, разум которого пошатнул его веру, то ему, без сомнения, будет полезна вся книга целиком. Но тех путаников, чей мозг засорен недостоверными воззрениями и неверными методами рассуждений, которые они принимают за истинное знание (не имея никакого понятия о подлинной мудрости), трактат этот оттолкнет: отчасти оттого, что они его не поймут, ибо труд этот оскорбит их тщеславие, отчасти оттого, что он обнаружит их слабость и выведет на свет Божий вздорность их предрассудков и ложных убеждений.