Автобиография - [11]

Из завтраков и обедов, которые предназначаются детям, большая часть достается этим, с позволения сказать, педагогам. Иногда ученики вовсе ничего не получают, но молча сносят эту несправедливость, чтобы избежать неприятностей. В такой-то школе дети находятся с утра до вечера и только по пятницам и в первый день каждого месяца освобождаются пополудни.

Что касается учебных предметов, то с чтением дело обстоит вполне удовлетворительно. Зато еврейский язык изучается из рук вон скверно. Грамматика не преподается совсем, и ее правила приходится усваивать по Священному Писанию — так простолюдины знакомятся с грамматикой родного языка из разговорной речи.

Словарей еврейского языка нет. Учебный процесс начинается с изучения Библии. Так как Пятикнижие традиционно разделяется на части по числу недель в году (чтобы по субботам за год можно было прочесть в синагоге все книги Моисея), то в школе каждую седмицу объясняют со всевозможными грамматическими ошибками несколько первых стихов из раздела, который приходится на нее [50].

Письменный язык должен соотноситься с разговорным. Но бытовая речь польских евреев полна грамматических неправильностей и иных недостатков. Таким образом, ученики получают одинаково смутное представление и о Библии, и о еврейском наречии.

Кроме того, толкователи нагрузили священные тексты несуразными новыми смыслами. Невежественный учитель верит талмудистам. Ученик, в свою очередь, должен верить учителю. В результате истинное значение слов неумолимо искажается. Например, в Первой книге Моисея говорится: «Иаков послал гонцов к своему брату Исаву»; талмудисты в толковании настаивают на том, что речь идет об ангелах. Слово malachim обозначает на иврите одновременно и то и другое, но охотники за чудесами выбирают второе значение, так как первое не содержит ничего необыкновенного. Ученики, таким образом, убеждаются, что malachim переводится только как «ангелы», а значение «гонцы» остается неизвестным [51]. И вот итог: только собственным умом и чтением грамматических сочинений, а также основанных на грамматике библейских комментариев — например, трудов рабби Давида Кимхи [52] и Ибн Эзры [53] (которыми раввины, однако, пренебрегают) — можно мало-помалу прийти к верному пониманию еврейского языка и Библии.

Можно себе представить, как радовались дети, проводящие дни в поистине адской школе, освобождению от нее. Меня и брата моего забирали по праздникам домой. Однажды во время подобных кратких каникул со мной чуть было не случилась беда. Мать приехала в город, чтобы сделать необходимые покупки к празднику Шавуот[54]. Обратно в деревню она отправились с нами в повозке. Долгожданная свобода и виды прекрасной природы, которая в это время года является во всей красе, привели мальчиков в неописуемый восторг, и мы расшалились. При приближении к дому Иосиф соскочил с повозки и побежал рядом с ней. Я хотел сделать такой же смелый прыжок, но, к несчастью, у меня не хватило ловкости. Я упал, да так, что ноги попали между колес, и одно из них переехало через левую. Меня принесли домой чуть живым. Нога скрючилась и потеряла подвижность.

Обратились к еврейскому врачу. Лекарь этот в университете не учился, докторской диссертации не защищал, а приобрел медицинские познания, служа когда-то у одного доктора, где прочел по случаю несколько польских медицинских книг. Тем не менее большая практика сделала его недурным эскулапом. Его больные по большей части поправлялись.

Осмотрев меня, врач этот признался, что нужных лекарств не имеет (до ближайшей аптеки было не меньше двадцати верст), но думает, что пользу может принести некое домашнее средство. Нужно убить собаку, вспороть ей живот и погрузить больную ногу во внутренности животного. Процедуру следует периодически повторять вплоть до полного выздоровления.

Предписание врача было исполнено, и лечение действительно пошло успешно. Чрез несколько недель я уже мог двигать ногой и ходить, со временем не осталось даже легкой хромоты.

Полагаю, что медикам стоит с большим вниманием относиться к домашним снадобьям, которые широко используются в местечках, где отсутствуют приличные врачи и аптеки. Для приискания и распространения простонародных целительных средств не повредили бы и специальные путешествия. Мне известно множество случаев излечения посредством подобных лекарств. Но оканчиваю это небольшое отступление и возвращаюсь к моей истории.

Глава V

Мое семейство попадает в беду, и старый слуга, сохранивший верность, лишается христианской могилы

Отец мой, как уже говорилось выше, часто закупал различные товары в Кенигсберге. Однажды он загрузил там несколько бочек сельдей и мешков соли на судно князя Радзивилла. Когда же оно прибыло к нашей пристани и пришла пора разгрузки, капитан по фамилии Шахна заявил, что никакого отцовского товара на судне нет и не было. Отец предъявил расписку, которую капитан сам выдал ему при отплытии из Кенигсберга. Шахна вырвал документ из рук предъявителя и бросил ее в огонь. Отец решил подать в суд, хоть и опасался, что дело окажется затяжным и связанным со значительными тратами.