Аврора на теплоходе - [4]
— Вот видишь, папа, — сказала Аврора, — мир из вчерашних «Новостей» сам пришёл к нам.
Ничего больше она не сказала. По папиному лицу она видела, что он расстроился ещё больше её, и ей оставалось только его утешать.
— Вот! Они пришли и напали на нас в нашем корпусе «Ц», — сказала она.
А папа ответил:
— Не понимаю. Они же видели, как мы работаем и ухаживаем за садом и как весь корпус «Ц» любит эти кусты и деревья.
Подошли ещё люди, и кто-то пробормотал:
— Я же говорил. Хулиганьё пришло и всё испортило.
— Да, ты, пожалуй, был прав, — согласился другой.
Люди разошлись. Кто-то отправился на работу, а кто-то обратно в корпус, в саду остались только Аврора с Нюсси, Кнут и Сократ.
— Я должен бежать в школу, — сказал Кнут. — Ещё увидимся. Но я знаю, что делать.
— Ты что же, хочешь подраться с целым корпусом «Ч»? — встревожилась Нюсси.
— Нет, — покачал головой Кнут. — Я придумал другое.
— На моём кусте остались четыре ягодки, — заметила Аврора.
— Куст разломали, — сказал Сократ. — Бедный куст!
— Мне нужно ехать, Аврора! — проговорила мама. — Всё это ужасно печально, но мы что-нибудь придумаем. Я так разозлилась, что лучше мне сейчас же уехать в город.
«Интересно, что же задумал Кнут» — эта мысль целый день не выходила у Авроры из головы, и, когда он вернулся из школы, Аврора вопросительно на него взглянула. Кнут помотал головой и сказал:
— Мы соберёмся в игровой комнате в подвале. Приводи с собой остальных. Всех, кого увидишь.
Аврора и Нюсси отправились созывать детвору. Аврора привела Сократа и ещё троих малышей. У Нюсси вышло получше, с ней пришло много ребят.
Кнут спустился в подвал с угольными палочками для рисования и большими листами белой бумаги. Он тут же стал писать и громко зачитывать. Другие дети серьёзно кивали, и было видно, что они одобряли то, что он написал, и соглашались с Кнутом.
В этот день перед корпусом «Ц» останавливалось много людей. Раньше они останавливались, удивляясь тому, что здесь росло так много ягодных кустов и фруктовых деревьев. Теперь же они обнаруживали в саду множество белых плакатов с надписями. Конечно, они их читали: «Вот на этом кусте росло больше сотни ягодок красной смородины! Вчера вечером куст ограбили». Или: «На этом сливовом деревце росли всего две сливы. Сливам не удалось созреть!» Перед каждым кустом и каждым деревцем стояло подобное объявление.
— Об ограблении узнает весь Тириллтопен, — говорил Кнут. — И никто теперь не сможет сказать, что он, мол, ничего об этом не знает.
И вправду, о грабеже узнал весь Тириллтопен, и весь Тириллтопен говорил о нём этим вечером. Подростки из корпуса «Ч» в этот день быстро проходили или проезжали на велосипедах мимо корпуса «Ц». Они не останавливались и не указывали пальцами на деревца и кусты. Но они перекликались между собой громче, чем обычно, так что и они тоже видели выставленные объявления и читали их.
На следующий день Аврора стояла перед своим корпусом вместе с Нюсси и ещё одной девочкой, которую звали Бритт-Карен. Бритт-Карен раньше тоже жила в корпусе «Ц», но потом переехала в корпус «Я». Случалось, она приходила поиграть к Нюсси. Вот и сейчас она заглянула в гости. Играть с Нюсси в такие дни было невозможно. Они с Бритт-Карен были очень верными подружками и на Аврору внимания обращали мало. Но в этот день им было о чём поговорить всем троим.
— Ну и что же нам делать? — спрашивала Бритт-Карен. — Пойдём играть к тебе, Нюсси, или зайдём за дом и посмотрим, как играют маленькие?
— Я знаю, что делать, — ответила Нюсси. — Мы возненавидим всех, кто живёт в корпусе «Ч».
— Конечно, ведь это они разломали куст Авроры, — согласилась Бритт-Карен.
— А каким образом мы будем их ненавидеть? — спросила Аврора.
— Мы будем смотреть на них исподлобья, — предложила Нюсси. — И ещё мы не будем разговаривать с ними, когда они попробуют заговорить с нами, и сделаем вид, будто мы их не слышим и не видим.
Отлично! И они втроём отправились к корпусу «Ч». Аврора попробовала посмотреть исподлобья, и ей казалось, что у неё это получается здорово, пока Бритт-Карен не спросила:
— Аврора, тебя что, укусил в нос комар?
Как досадно! Значит, вид у неё не такой уж сердитый и злой. К счастью, Нюсси тут же возразила:
— А я так не считаю. Я, как на Аврору взглянула, так сразу же ужаснулась.
Аврора успокоилась. Она шла и мрачно поглядывала на всех, кто шёл им навстречу от корпуса «Ч», хотя большинство прохожих шли мимо равнодушно, думая о чём-то своём, и не замечали их вовсе.
— Уже почти пришли, — сказала Нюсси. — Мы встанем у входа.
Но у двери в корпус «Ч» не было ни души. Как глупо! Правда, Нюсси тут же нашла выход.
— Мы будем смотреть исподлобья на само здание. Смотрите, какое оно мерзкое! Оно совсем не такое красивое, как наш корпус «Ц».
— Да и на мой корпус «Я» оно тоже не похоже, — заметила Бритт-Карен.
— Вон кто-то идёт! — сказала Аврора.
И в самом деле, из корпуса вышла пожилая женщина, и вся троица девочек посмотрела на неё исподлобья. Женщина кивнула им, улыбнулась и сказала:
— Какие вы все трое милые! Вы где живёте?
— Мы живём в корпусе «Ц», — сказала Аврора, и Нюсси толкнула её локтем в бок.
— Ну что ты, Аврора. Ты не должна была ей отвечать.
