Авитель: восьмая гильдия - [29]

К городским стенам она вышла под вечер.

— Куда идешь? — Раздался окрик, у ворот показалось трое стражников.

— В город. — Ответила Лида. — Старики мои там, весточек давно не слали. Волнуюсь, проведать надо бы.

— Вот те на! Война на пороге, а тут девки бродят — родителей навещают.

— Да в глуши я живу, ко мне никакая война не добирается. Я и не слышала о ней. Что за война да с кем?

— Ты не спрашивай, а рассказывай, давай. — Приказал Лиде один из стражников. — Где твои старики живут и что делают?

Лида растерялась, не знаю, что ответить. Заготовленные заранее ответы вылетели из головы.

— Руку. — Быстро приказал стражник.

Лида послушно протянула ему руку. Мгновение он держал ее ладонь затем отпустил.

— Не маг она. Но врет. Ведите в башню.

Лида не стала возражать и пошла за другим стражником. Он привел ее в одну из комнат, расположенных в сторожевой башне, закрыл дверь.

— Раздевайся. — Потирая руки, сказал он Лиде.

Раздеваться Лида не собиралась.

— Не буду. — Ответила она.

— Что? — Лицо стражника превратилось в злую гримасу. — Мне надо проверить, есть ли у тебя оружие.

Он двинулся на Лиду, но она выставила руку вперед, закрыла глаза и произнесла одно из заклинаний, которым учил ее Агед. Стражник остановился и непонимающе стал вращать глазами.

— Спрячь меня тут до вечера. — Приказала Лида.

— Да, конечно. — Покорно ответил стражник. — Можешь оставаться здесь сколько хочешь.

— Теперь уходи. — Сказала Лида стражнику. — Скажешь своим друзьям, что ты меня отпустил.

Стражник молча кивнул и скрылся за дверью сторожевой комнаты. А Лида осталась сидеть на деревянной скамье и удивляться тому, как легко ей удалось зачаровать этого человека.

Темнело медленно. Лиде хотелось спать, но делать этого было нельзя. Она пристально вглядывалась в виднеющийся на горизонте лес, ожидая сигнал от Тана. Три красных вспышки. Они появились лишь после полуночи, когда Лиде уже приходилось держать веки руками, чтоб они случайно не закрылись.

Она спустилась вниз. У ворот стоял тот самый стражник, которого она зачаровала. Действие чар еще не прошло, и она просто приказала ему открыть ворота. Ворота громко скрипели, поэтому ей пришлось наложить на них заклинание тишины и ждать. Войско Тана подошло к городу на рассвете.

Смотреть на битву, пусть и малокровную, Лиде не хотелось. Она вернулась в караулку, наложила вокруг себя защитное заклятие и стала ждать. Ей было грустно. Вдруг открывшееся могущество тяготило. Ей не нравилось быть предметом всеобщего внимания и ожиданий, но еще хуже оказалось иметь возможность одним движением руки изменить судьбы сотен людей. Во время учебы Агед постоянно рассказывал ей и Тану как общаться с людьми, насколько серьезна ответственность, учил принимать решения. Только тогда Лиде все это казалось бесполезным, ее не касающимся.

Дверь открылась, и в нее вошел тот самый стражник, что первый раз привел ее в эту комнату. Лида сразу поняла, что чары спали с него. Он был очень бледен.

— Ты? — Удивился он. — Что ты здесь делаешь?

— Я же спрашивала разрешения остаться. — Напомнила Лида.

— Да я тебя! — Он хотел было кинуться на Лиду, но передумал, сел на скамейку. — Впрочем, теперь все равно. Сиди, если хочешь.

— Спасибо.

— Как ты смогла сотворить со мной это? — Через некоторое время спросил он. — Тебя же проверили на магию, ошибки быть не могло. К тому же у всех стражников амулет, предохраняющий от чар.

— Серьезно? — В свою очередь удивилась Лида. — Я не заметила. Впрочем, какой может быть защитный амулет, когда магия чар давно забыта.

— Видимо, ты очень сильный маг. И служишь этому нелюдю.

— Зачем же так? Тан будет хорошим правителем для Аствальда.

— Он? Нет, этого не может быть. Тан худший из людей. Он не достоин жить. Я его ненавижу! — Стражник вдруг зарыдал. — А ты сделала так, что я его пустил в город. Именно я! Почему я? Ведь мог бы быть кто-то другой!

— Ну, перестань. — Лида положила руку стражнику на плечо. Ей стало его жалко. — Это, видимо, была твоя судьба. За что ты так ненавидишь Тана?

— Ты даже не представляешь, какой он! Может, и не стала бы ему помогать, если б знала.

— Расскажи мне, что он сделал?

— У меня был брат. На год старше, чем я. Тогда правителем был Танов отец. Как-то раз Тан в своей карете ехал по городу. Все простолюдины должны были склонять голову перед каретой, но мой брат не склонил. Он был гордый, мечтал уехать в Свободные Земли, стать моряком и ни перед кем не склонять головы. Этот слизняк, Тан, заметил его в толпе. Ему, видно, скучно было, и он разглядывал униженных людей, выискивая, к кому бы придраться. Карета остановилась, стражники схватили моего брата. Тан приказал его выпороть на площади, но мой брат крикнул, что это не заставит его склонять голову перед мальчишкой. Тогда Тан спросил, есть ли что-то, что бы заставило моего брата опустить голову. И тот ответил, что нет. Я до сих пор помню, как Тан усмехнулся и произнес «проверим». Затем достал саблю и одним махом срубил моему брату голову. Это произошло на моих глазах. Когда Тан занес саблю, у него не дрогнула рука, не сошла с лица улыбка. Он убивал так, как обычные люди поднимают стакан накирша. Для него жизнь людей ничего не значит. Такой жесткий человек не может быть хорошим правителем.