Авиация и космонавтика 2016 12 - [4]
На следующий день опять была низкая облачность и ограниченная видимость, но Захар Дурнайкин смог обнаружить еле видимый в дымке Ме-110, и на высоте всего 50 м расстрелял в упор. А через день летчики полка в очередной раз в районе Дорохово вступили в длительное сражение с «хейнкелями», пытавшимися бомбить наши войска.
Один Хе-111 был сбит звеном Андрея Шокуна, Михаила Бубнова и Георгия Урвачева, другой южнее Дорохово уничтожило звено Захара Дурнайкина, Виктора Коробова и Николая Тараканчикова. Юго-западнее Кубинки с «хейнкелями» дрались Юрий Сельдяков, Сергей Платов и Петр Еременко. Один из Хе-111 поспешил сбросить бомбы на лес, но и сам рухнул вслед и только два члена экипажа успели покинуть его с парашютами. А через пять минут это звено в районе Малых Вязем отправило на землю еще одного «хейнкеля».
В заключение боя Платов, преследуя бомбардировщик, настиг его за линией фронта и сбил. Через три часа он, Сергей Байков и Петр Еременко в районе Наро-Фоминска уничтожили Ме-110. Это была четвертая победа Сергея Платова в тот день и третья - Петра Еременко. В связи с этим уместно вспомнить рассказ летчика Ивана Кожемяко: «Был у меня <...> день, когда я сделал четыре боевых вылета и все четыре с воздушными боями <...>. Так вот после четвертого вылета я даже не понял, как приземлился. Помрачение какое-то наступило. Вроде помню, я еще в воздухе, потом как провал, и я уже по полосе качусь. Как садился не помню совершенно. После посадки отдышался, кое-как выполз из кабины, подошел к ком зеку и сказал: «Я больше не полечу. Все, сил нет. Землю не вижу».
А назавтра день начался с того, что юго-западнее Дорохово Петр Еременко обнаружил разведчика-корректировщика «Хеншель-126». После двух атак Петра с дистанции 300 м «хеншель» задымил, но тут появились три Ме-109 и Еременко «атаки прекратил». Но по докладам наземных наблюдателей подбитый им самолет рухнул, не долетев до линии фронта.
Однако первоочередной задачей полка оставалась защита неба Москвы, и когда 29 октября начался очередной массированный налет немецких самолетов, перехватчики поспешили встретить их, что удалось сделать всего в 25 км от столицы. Николай Тараканчиков на высоте 5000 м атаковал Хе-111 с дистанции 300 м и бомбардировщик с дымящимися моторами врезался в землю. Юрий Сельдяков около Внуково обнаружил на высоте 2600 м маневренный, хорошо вооруженный и бронированный с двумя фюзеляжами и двигателями самолет-разведчик Фокке-Вульф-189, который летчики называли «рамой», и после преследования уничтожил его.
Но в этот день в ошибках летчиков, видимо, сказалось многодневное напряжение постоянных боевых вылетов и воздушных боев. Николай Тараканчиков на разбеге уклонился в сторону, «подорвал машину, убрал шасси. Правой плоскостью задел за землю и посадил машину на «живот». Самолет Захара Дурнайкина при посадке в конце пробега развернуло, и было сломано шасси. Незадолго до этого «отличился» Григорий Федосеев. При взлете он тоже уклонился в сторону и врезался в двухэтажное здание: «Летчик, ранен. Самолет разбит». Но командир полка четко исполнял свои обязанности: «За поломку самолетов <...> лейтенанта Тараканчикова и младшего лейтенанта Федосеева арестовываю на десять суток с удержанием 50% за каждый день ареста».
О том, насколько напряженной была боевая летная работа в эти дни, свидетельствует история, которую рассказывал один из летчиков полка: «Надо же было так случиться, что в это время у моего друга приключился понос. Он, бедняга, вернувшись из очередного вылета, зарулит на стоянку и пока техники-механики готовят его самолет к новому вылету, спустив штаны, сидит под крылом. А тут - ракета, и он, едва натянув эти самые штаны, снова лезет в кабину. И так целый день». Летчик Николай Дудник тоже вспоминал о боях в небе под Москвой: «При интенсивных боевых вылетах летчики начинали страдать поносами».
Специалисты отмечают, что понос может появиться у летчиков наряду с другими физиологическими последствиями непрерывных воздушных боев и связанных с ними перегрузок: потерей аппетита, бессонницей и другими. То есть, у них он имеет боевые причины и является свидетельством доблести и честного выполнения воинского долга. Поэтому летчики могли гордиться своим поносом, как старый воин шрамами от боевых ран.
Тем временем, на помощь 5-й армии прибыли войска из резерва Ставки, наступление противника выдохлось, и он был остановлен на подступах к Кубинке. Летчики 34-го полка в ходе воздушных боев в районе Дорохово тоже помогли войскам сдержать натиск противника, который рвался к Москве. 28 октября некоторые из них были награждены. Старший лейтенант Киселев - орденом Ленина, а майор Рыбкин, капитан Александров, старший лейтенант Дурнайкин, лейтенанты Сельдяков, Потапов, Прокопов и младший лейтенант Коробов - орденами Красного Знамени.
Виктор Киселев
Борис Васильев
Место гибели Николая Гурьева
В летных книжках многих других летчиков полка в разделе «Сведения о награждениях» появились записи: «За 100 боевых вылетов на истребление немецких стервятников не имеющий летных происшествий - 5000 рублей». Эти выплаты, а также «за достигнутые успехи по уничтожению самолетов противника» были установлены в августе 1941 г. приказом Наркома обороны по вопросам награждения летного состава ВВС Красной Армии. Была предусмотрена также денежная награда летчику-истребителю за каждый сбитый самолет противника - 1000 рублей. За три сбитых самолета летчик представлялся к правительственной награде, а за десять - к званию Героя Советского Союза.
