Авиация и космонавтика 2016 12 - [3]
При этом следует иметь в виду, что бомбардировщик Хе-111 отличался высокой защищенностью - на его борту была пушка, шесть пулеметов, и мнение о нем летчиков-истребителей было единодушное. Летчик-фронтовик Иван Кожемяко считал, что Хе-111 «очень прочный и у него нет«мертвых зон». Все вокруг себя простреливал стрелками. Девятка «хейнкелей» идет - не подступиться».
Герой Советского Союза Георгий Баевский отмечал, что «этот бомбардировщик сбить было очень нелегко». По словам летчика Александра Шварева «это ужас какой-то! <...> 111-й с его мощным бортовым вооружением и возможностью стрелять практически во все стороны - это очень сложный для сбития самолет». Сам Шварев, одержавший 14 побед, был сбит стрелком Хе-111 и едва спасся на парашюте.
Но в том бою погиб адъютант эскадрильи лейтенант Николай Прокопов, а Степан Тихонов, сбив Хе-111, еще одного преследовал от Наро-Фоминска до Серпухова, был ранен и с парашютом покинул подбитый самолет. Парашютом воспользовался также младший лейтенант Константин Букварев, который, как следует из Журнала боевых действий полка, «по израсходовании боекомплекта таранил самолет противника Ю-88. На земле ни своего самолета, ни самолета противника не обнаружил, так как наступила темнота».
Летчики полка так вспоминали об этом: «Костя вылетел «по зрячему». Бомбардировщик шел высоко, и пока «Букварь» догнал его, оба скрылись с глаз. Вернулся он вечером, на подводе без унтов, но в галошах - обе на левую ногу. Костя поведал, что, атакуя немца, расстрелял все патроны и решил тараном преградить ему дорогу на Москву.
Чтобы беспрепятственно покинуть, если потребуется, самолет после тарана, он расстегнул привязные ремни и открыл фонарь кабины. Но, приблизившись к «юнкерсу», попал в его спутную струю, и самолет так крутануло, что Букварев вылетел из кабины. При открытии парашюта от динамического удара с его ног слетели меховые унты, и поэтому приземлился он босиком, а было уже морозно. Селяне, встретившие его на земле, поспешили обуть сталинского сокола в то, что было».
На следующий день полк получил задание прикрыть в районе Дорохово от ударов с воздуха 5-ю общевойсковую армию генерал-майора артиллерии Л.А. Говорова, которая после тяжелых оборонительных боев с превосходящими силами противника оставила Можайск. 23 октября противник возобновил наступление. Войска 5-й армии, ведя жестокий бой, отошли сначала к Дорохово, а затем еще восточнее в направлении Кубинки, и летчики полка вылетали на прикрытие их от ударов вражеской авиации.
В одном из вылетов Герасимов, Дурнайкин, Щербатых, Бардин, Коробов, Урвачев и Кода отразили налет немецких бомбардировщиков, сопровождаемых истребителями. В ходе боя Александр Щербатых в упор, с дистанции не более 10 м расстрелял Ме-109, но погиб комиссар эскадрильи Василий Герасимов. Александр Кода покинул подбитый самолет на парашюте, а Виктор Коробов после боя приземлился на самолете с пробитым крылом, бензобаком, стабилизатором и поврежденным шасси, которое подломилось на пробеге.
На пятый день после гибели Герасимова вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении его орденом Красного Знамени.
В Подмосковье есть место, напоминающее о тяжелых воздушных боях того дня. В 1,5-2 км от аэродрома Кубинка, на противоположном от него берегу Москвы-реки, у воды, за металлической оградой стоит мраморная плита с надписью: «Здесь 23.X. 1941 г. в неравной схватке с фашистами погиб лейтенант Гурьев Николай Васильевич. Вечная слава герою». В углу плиты фотопортрет молодого парня в авиационной фуражке, тужурке с петлицами и в белой рубашке с галстуком - парадной форме летчика ВВС РККА.
Плита установлена в 1975 г., когда удалось узнать имя погибшего пилота.
Свой последний бой Николай Гурьев провел в паре с ведомым летчиком против шести истребителей противника в районе Дорохово. Двоих он сбил, но на самолете ведомого заклинило двигатель, он вышел из боя, а самолет Николая был подожжен. Летчик хотел дотянуть до аэродрома Кубинка, однако его истребитель упал на берегу реки Москвы.
В Кубинке тогда стоял 11-й иап, в котором служил герой московской ПВО капитан Константин Титенков. При отражении первых налетов немцев на Москву он сбил семь бомбардировщков. Почти за две недели до гибели Николая Гурьева, 10 октября, Константин Титенков, возвращаясь после боя на подбитом самолете, разбился недалеко от аэродрома. 28 октября ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
А 27 октября погиб еще один известный летчик московской ПВО - Герой Советского Союза, заместитель командира эскадрильи 177-го иап, лейтенант Виктор Талалихин. С начала войны он выполнил 60 боевых вылетов, 8 августа совершил ночной таран и одержал еще шесть побед. Вспомнить судьбу и гибель этих знаменитых и не очень известных летчиков московской ПВО необходимо, чтобы понять напряжение воздушных боев к западу от Москвы в октябре 1941 г.
Николай Таракачиков
Андрей Шокун
Юрий Сельдяков
24 октября летчики корпуса вновь вылетели в район Дорохово. Шел моросящий дождь, временами переходя в снег, облака опускались до 100 м. Младшие лейтенанты 34-го полка Урвачев, Бардин и Щербатых вместе с летчиками 11-го полка вступили в бой с «мессерами». Георгий Урвачев атаковал одного из них под облаками и сбил у самой земли с дистанции 200 м. Однако в том бою погибли Владимир Бардин, Александр Щербатых и летчик 11-го полка Борис Васильев, известный тем, что 25 июля таранил Ю-88, вернулся на свой аэродром и был награжден орденом Ленина. Васильева и Щербатых атаками из-за облаков убил командир эскадры JG3 «Удет» майор Гюнтер Лютцов, который начал воевать в Испании, затем была Франция и «Битва за Англию».
