Авиация и космонавтика 2016 11 - [15]

- все было новенькое. Но когда я стал выводить из пике, все на той-же огромной скорости, прямо мне в лоб сваливается их ведущий. Только я хотел очередь дать, как он по мне - из пушек. Свернул мне плоскость, потом у меня снаряды взорвались. Машина неуправляемая. С грехом пополам сел...».

Воспоминания Горбатюка вполне вписываются в хронику событий: пятерка МиГ-3, ведомая им, успела слетать к границе и вернуться на аэродром. Это опять-таки подтверждает, что бой не мог произойти ранее 5 утра.

Заместитель командира 3-й эскадрильи по политчасти политрук А.З. Алейников, рассказал, как бой выглядел с земли:

«22 июня на рассвете раздался вой сирены. В течении нескольких минут лагерь ожил, все бросились бегом к стоянкам самолетов. А жили мы в палатках, километра за 1 -1/2 от аэродрома.

Прибежали, опробовали самолеты, но никто толком не знал, что делать, т.к. все в недоумении были, учебная тревога или боевая. Через несколько минут со стороны Львова появились 9 бомбардировщиков. Нас сбило то, что незадолго перед этими днями в печати появилось сообщение о том, что состоятся маневры. Уже Мессершмитты метрах в 25-ти от нас, - уже строчат из пулеметов, а мы все не верим. Только когда появились убитые, тогда поверили.

Приказ «влетать», а тут из-за леса появляется еще девять Мессеров и на взлете начали обстреливать наши самолеты. И только теперь все поняли, что гитлеровцы вероломно нарушили договор... Все были возмущены. Все загорелись одной мыслью - отомстить, отразить все атаки с воздуха и на земле.

При взлете один летчик и один техник были убиты, но остальные машины поднялись. Завязался над аэродромом неимоверный воздушный бой. Часть летчиков полетела на прикрытие Львова, часть погналась за бомбардировщиками, а часть вступила в воздушный бой. Первый раз тогда мы видели с земли воздушный бой. Мессершмитты пришли на бреющем, обстреливают самолеты, стоянки, людей, чтобы внести панику и замешательство, не дать возможности взлететь. Но наши люди оказались мужественными. Под градом пуль и снарядов летчики взлетели и вступили в бой. Мессершмитты встали в замкнутое, чрезвычайно плотное кольцо. Наши летчики не знали тогда их тактики. Они врезались в их круг снизу, сверху, старались расстроить плотное кольцо. Но мессера здорово прикрывали друг друга. Лейтенант Шахрай зашел в хвост 109-му и бил его до тех пор, пока тот не врезался в землю. Но тут второй пират, пользуясь численным превосходством зашел в хвост Шахраю, и зажег его. Человек погиб. Это была первая жертва в воздушном бою, и первый сбитый самолет. Упал он в лес...»

Герой Советского Союза Евгений Михайлович Горбатюк

Роберт Олейник - немецкий летчик, которому якобы принадлежала первая воздушная победа на Восточном фронте

Итак, анализируя данные обеих сторон, можно выстроить хронологию боя. Не только Горбатюк заметил противника. Немцы, очевидно, именно его МиГ-3, идентифицировали как «одиночную машину». Горбатюк попытался помешать немецкой атаке, но когда он спикировал на заходящие в атаку немецкие самолеты, его на встречном курсе расстрелял оберлейтенант Олейник. Самолет Горбатюка получил тяжелые повреждения и ему с трудом удалось совершить посадку на живот. Рассказ про сбитый «мессершмитт» надо воспринимать как попытку скрасить в целом не удачный для себя эпизод. Хотя, в общем-то, в той ситуации Горбатюк сделал все что мог, он попытался отбить атаку и дать возможность своим товарищам набрать высоту. Другое дело, что его противники были «стреляными воробьями». Немцы заметили МиГ советского пилота возможно еще раньше чем он их, не факт что они стали бы его атаковать если бы советский пилот продолжил свой полет, но так как он развернулся и перешел в атаку, то участь его была решена.

Опытный летчик Роберт Олейник профессионально отработал на встречном курсе. Горбатюку, собственно, еще повезло: он отделался потерей машины и легким ранением. А вот одному из ведомых Горбатюка, мл. лейтенанту Александру Максимовичу Шахраю, не повезло, его гибель описал в своем интервью старший политрук Фурман: «Вот, например, лейтенант Шахрай. Прилетает с боевого задания и, не отдыхая, просит другую машину, чтобы пересесть и снова лететь. Он не дрогнул ни перед какой опасностью. В воздушном бою ему подожгли самолет. Он принял все меры, чтобы спастись, приложил все свое умение. Своевременно выпрыгнул с парашютом, но парашют загорелся и он разбился...». Учитывая упоминания про раскрывшийся парашют, можно на 99% говорить о том, что Шахрая сбил упомянутый выше фельдфебель Хеесен.

Несмотря на тяжелое начало боя, пилоты 28-го ИАП попытались переломить ситуацию в свою пользу: несмотря на штурмовку, с аэродрома взлетали самолеты и вступали в бой. Вот как рассказал о развязке боя еще один участник, заместитель командира 1-й эскадрильи по политчасти ст. лейтенант К.Г. Федоров:

«22-го июня мы проснулись неожиданно. С вечера рассчитывали на воскресный выходной день. Часа в 3 утра нам сообщили, что бомбили Львов. Мы стояли от него в км 40 ближе к границе. Одно дежурное звено вылетело туда до тревоге. А остальные спокойно, не ожидая ничего, готовили материальную часть. Как-то не верилось, - не даром говорится что гром не грянет, мужик не перекрестится. Но не успело наше дежурное звено вернуться из Львова, как приходят к нам мессера, начинают сбрасывать бомбы и поливать из пушек и пулеметов. Тут уже поняли «Да, товарищи, вроде как война». Летный состав немедленно садится по самолетам и под ураганным огнем штурмующих самолетов противника начинает взлетать.