- Значит, надобно загородиться, - сказала Варя Беленец и подвела Горяинова к самолету.
Устройство оказалось до смешного простым: решетка радиатора была загорожена куском фанеры.
- Шторка от грязи только на взлете, а потом ее можно сбросить. Пригодится на другой раз.
Первый образец сбрасывающихся предохранительных шторок испытал в полете заместитель командира полка Рубахин. Все прошло отлично.
- Кто придумал? - спросил он после посадки. Ему показали на Варю. На радостях Рубахин подошел к девушке и поцеловал.
- Ой, что это вы? - возмутилась та. - Что же теперь люди скажут: сгубил дивчину…
- Фу ты, господи, - растерялся Рубахин и, увидев начальника штаба полка, обратился к нему: - Запишите нас женихом и невестой, после войны поженимся.
- Так это когда еще война кончится? - перестала плакать девушка.
О случившемся доложили Савицкому. Он прибыл лично убедиться, что шторки действуют безотказно на всех самолетах. Потом вызвал Рубахина и Беленец. Поблагодарив за смекалку, поинтересовался и сердечными делами. Оказалось, что в полку с нетерпением ждут «конца войны» еще несколько пар. Получив «добро», вскоре сыграли свадьбы.
Интенсивность боев нарастала с каждым днем, а с ней росли потери летного состава. С 21 по 26 сентября погибли штурман полка капитан Николай Андрюшин - в районе Васи-льевки, лейтенант Анатолий Агеев - в районе Камышевка-Царицын Кут, лейтенант Василий Мазун - в районе Васильевки, сержант Виктор Край-нюк - в районе Большого Токмака, младший лейтенант Иван Феклин - в районе Копани Токмак.
К 1 октября полк перебазировался ближе к наступающим наземным войскам, на левый фланг фронта - в совхоз имени Карла Либкнехта. 7 октября в 18.30 группа, возглавляемая капитаном А.Рубахиным, на высоте 4500 м встретила двенадцать Не-1 1 1. Наши истребители пошли на сближение и стремительно атаковали противника. В результате атаки Рубахина один бомбардировщик задымил и пошел со снижением. Капитан попытался его преследовать, но Не-1 1 1 загорелся и, увеличивая угол, стал падать. В это время по радио поступила команда прекратить преследование. К району Мелитополя подходили еще три группы бомбардировщиков Хейнкель-1 1 1.
Прекратив преследование, Рубахин повел группу к месту нахождения бомбардировщиков и с ходу атаковал их. Вторую девятку «хейнкелей» атаковало звено Акопа Манукяна. При выходе из атаки ведущий обнаружил и третью группу, которая летела с большим превышением. Рубахин приказал атаковать ее паре истребителей, находившейся на одной высоте с противником. Николай Павлушкин и Шамиль Абдрашитов, внезапно атаковав, сбили ведущего. Остальные самолеты противника, не дойдя до цели, сбросили бомбы западнее реки Молочная, развернулись, и стали уходить.
Не имея своих потерь, группа капитана Рубахина сбила пять самолетов: четыре бомбардировщика и один истребитель, но главное - сорвала прицельную бомбардировку.
Поддержка боевых действий 9-й гвардейской Кубанской кавалерийской дивизии генерала И.Тутаринова существенно отличалась от других задач, которые до этого приходилось выполнять истребителям. Нужно было приноровиться к реакции лошадей на низко летящие самолеты. Бои проходили на территории знаменитого заповедника Аскания-Нова. Правительство издало директиву - максимально ограничить применение артиллерии и бомбардировочной авиации, чтобы сократить до минимума ущерб флоре и фауне. Был еще один приказ - о категорическом недопущении налетов немецкой авиации по коннице. Только за то, что «юнкере» пролетел над расположением конников и не был сбит, командир соседнего авиаполка был осужден военным трибуналом на двенадцать лет лишения свободы, а командир звена - на восемь, с отбыванием наказания после войны. Пока же обоих отправили в штрафную роту.
Маленький научный городок немцы превратили в своеобразную крепость. Конники Тутаринова вынуждены были остановиться перед ней, чтобы не нести напрасных потерь людей и лошадей. Еще во время Курской битвы наши штурмовики стали применять легкие кумулятивные бомбы, надежно поражающие танки противника. Удар по каменным постройкам нанесли Шамиль Абдрашитов и Сергей Шпуняков, на их истребителях были подвешены фугаски и кассеты с ПТАБами.
Взаимовыручка в боевой обстановке проявлялась по-разному. Например, одно время сложилось острое положение с питанием в авиаполках корпуса. Остались твердые, как камень, тронутые плесенью сухари да фляги с трофейным подсолнечным маслом. Дошло до того, что у некоторых летчиков при перегрузках во время маневрирования в воздушном бою начинала кружиться голова и темнело в глазах. Необходимо было срочно найти выход для поддержания боеспособности летного состава. Предложение увеличить питание летчиков за счет инженерно-технического состава было отвергнуто, так как сами летчики на это не согласились бы. Было множество других вариантов, пока не остановились на одном, который предложил начальник политотдела корпуса полковник Н. Ананьев: попросить кавалеристов выбраковать на мясо какое-то количество лошадей. Е.Савицкий лично обратился с этой просьбой к генералу Н.Кириченко, на что тот ответил: «Ты же у танкистов танк разобрать на запчасти просить не станешь. А для кавалериста конь то же самое, что танк для танкиста. Могу поделиться говядиной. Центнеров пять- шесть… Больше не дам, не взыщи».