Авиация и космонавтика 2008 06 - [32]
В это время чехословацким Минобороны обсуждался также вопрос о замене Су-7 на бомбардировщики Су-24. Однако в дело вмешались политические резоны, вспомнили о Хельсинских соглашениях по европейской безопасности, и на оснащение ВВС столь мощными самолётами откровенно «наступательного характера», не пошли, ограничившись обновлением авиации более скромными МиГ-23БН, а затем и Су-22М4.
17 апреля 1979 года классическая ошибка лётчика привела к потере Су-7БМ в 20-м полку. При возвращении с полигона остаток топлива на самолётах был небольшим, и те спешили с посадкой. Замыкавший группу пилот, у которого перед глазами уже моргало аварийное табло, сосредоточил всё внимание на посадочном заходе, напрочь забыв выпустить и закрылки, и шасси. Самолёт шёл по глиссаде слишком быстро, но это его не смутило, и посадка была произведена прямо «на брюхо», точнее - на подвесные баки. Те сработали, словно лыжи, смягчив посадку, и машина с визгом и треском рвущегося металла понеслась по ВПП и даже обогнала севшего перед ней ведущего. Вылезти из кабины остановившегося самолёта виновник, не имевший даже ушибов, смог даже без стремянки, благо изрядная часть фюзеляжа была стёсана подчистую. На машине повреждённой оказалась добрая треть конструкции, и ремонтировать её уже не имело смысла.
Спустя три месяца в сходной ситуации оказался другой лётчик 20-го полка. При заходе на посадку он обнаружил, что колёса его Су-7БМ намертво заблокированы тормозами и наверняка лопнут прямо при касании ВПП с непредсказуемыми последствиями. С КП ему дали команду садиться рядом на заросшую травой грунтовую полосу, однако пережитое волнение сказалось на расчёте посадочного захода и лётчик промахнулся, подходя с просад
кой и ударившись шасси о столб освещения. Повреждённую стойку шасси и щитки заменили, но треснувший лонжерон крыла был задачей посложнее, потребовав «по винтику» разобрать крыло, чтобы его можно было привести в более-менее приличное состояние, «Отреставрированный» самолёт и на земле, и в воздухе видно было за версту - покрасить крыло всё как-то не доходили руки, и камуфлированная машина продолжала летать с консолью, вызывающе блестевшей новеньким металлом.
В декабре 1981 года очередная история с шасси на Су-7БКЛ 20-го полка, вновь завершившего пробег «на брюхе», обошлась практически без последствий. На этот раз при ночной посадке из-за проблем с гидравликой выпущенные стойки не были «дожаты» и не встали на замки, начав складываться при пробеге. Тормозить было невозможно, но это оказалось и к лучшему - самолёт выскочил на грунт, где и завершил пробег на подвесных баках, отделавшись буквально царапинами.
Чехословацкий Су-7БМ с четырьмя подвесными баками по 600 л
Предполетная подготовка Су-7У. Фигуры в белых халатах - отнюдь не медики, а механики, занятые заправкой самолета медицинским кислородом.
К этому времени в строю чехословацких ВВС уже находилась техника нового поколения - истребители МиГ-23МФ и ударные МиГ-23БН. Продолжавшие службу «Су-седьмые» использовались не только по основному назначению, но и как своего рода машины «повышения квалификации» для молодых лётчиков. Не без оснований считалось, что овладевший достаточно строгим самолётом пилот сумеет освоить всякую другую технику без всяких проблем. Интенсивная подготовка на «семёрках» позволяла вчерашнему новичку в течение четырёх лет достичь уровня лётчика 1-го класса, наивысшего тогда в ВВС. Однако и с лётчиками в возрасте за 50 в чехословацкой авиации не торопились расставаться, благо опыт и умение всегда были в цене. На Су-7 летали несколько звеньев с матёрыми пилотами, чей общий возраст позволял острым на язык коллегам прозвать такую четверку «двухсотлетним звеном».
В зимнее время сырая и мглистая европейская погода была не лучшей для действий авиации. Тем не менее в чехословацких ВВС организовывались полёты с малооборудованных полевых аэродромов, куда для обеспечения полётов выдвигались технические службы, специальная автотехника и всё необходимое, включая кухни. Работа вдали от обустроенной базы, бытовые условия и жизнь в холодных казармах, впрочем, оставляли желать лучшего и подобные затеи руководства личным составом воспринимались без особого энтузиазма.
Сама боевая подготовка оценивалась не только налётом часов и зачтенными пунктами курса подготовки - в зачёт лётчикам шло количество выполненных бомбометаний, отстрелянных лично патронов и ракет.
В октябре 1982 года лётчику-новичку в 28-м апиб предстояло выполнить пушечную стрельбу по мишеням на полигоне Заровице. Выполняя боевой разворот для атаки, он случайно нажал боевую кнопку стрельбы ещё на восходящей части манёвра. Случайный выстрел, как водится, оказался самым метким: единственный снаряд, ушедший «в белый свет», без промаха попал точнехонько в стоявший на местной железнодорожной станции вагон! Помимо наказания по службе и назначения бессменным дежурным по солдатской казарме, это стоило виновнику 500 крон, взысканных с него железнодорожниками на ремонт вагона. Сам лётчик считал, что ещё дёшево отделался, поскольку вагон был пустой.
